Чужие отражения чужих тел - [2]
Белые ромашки, ярким контрастом выглядывающие из темно-зеленой травы, делали полянку патриархально знакомой. На поляну из леса вышел Туманный Кот, держащий охапку котят, которые издавали громкое «няв». Он остановился перед Маргиной, высыпал живой комок на траву и громко сказал: — Вот!
— Что вот? — не поняла Маргина.
— Последствия мимолётной страсти, — промурлыкал кот, спрятав глаза, и добавил: — Принимай по списку и воспитывай! — он сунул под нос Маргины какую-то бумажку, к которой прижал её палец. Одёрнув руку, Маргина увидела на бумажке отпечаток своего пальца.
— Почему я? Это не мои котята! — воскликнула Маргина, но было поздно – кот, спрятав бумагу внутрь себя, испарился, как утренний туман. «Мне, что, их топить?» — безутешно спросила Маргина и чей-то голос ехидно посоветовал: — Почему бы и нет!?»
Она обернулась. Над поляной плыло круглое яркое образование, из которого во все стороны струились тонкие шелковые пряди. Если посмотреть издали – распустившийся клубок ниток, но вблизи клубок казался живым, а пряди, сплетаясь в тонкие цветные жгуты, уходили во все стороны.
«Что-то нереальное!» — подумала Маргина и услышала ответ: «Какую реальность ты подразумеваешь?»
— Реальную реальность, — громко сказала Маргина, а шар стал похож на клубок змей, жалящий во все стороны.
— Реальную реальность? — переспросил клубок и сказал: — Тогда смотри!
Под ногами Маргины разверзлась тёмная бездна, а перепуганные котята, выпустив когти, больно вцепились в её ноги, облепив их, словно дикие пчёлы.
Маргина не боялась пустоты, в отличие от котят, которые взобрались ей на плечи и голову. Несмотря на то, что она находилась в своей димензиальной[2] сеточке, боль от когтей котят оказалось настоящей. «Кот, зараза, наградил!» — думала Маргина, вспоминая подлого и распутного Туманного Кота. Пустота оказалась обманчивой, так как вскоре котята стали расползаться, но недалеко, придерживаясь Маргины, как своей мамы.
Клубок шерсти, находящийся перед ней, испускал из себя почти невидимые цветные струи-нити, которые тянулись мимо Маргины и заканчивались на Земле, за её спиной. Кроме Земли и Луны, вращающейся вокруг неё, никаких планет или звёзд не наблюдалось, а всё вокруг напоминало дрожащий, как кисель, сине-фиолетовый туман. Под взглядом Маргины клубок изменился и у него прорезался выпуклый глаз, который, закатываясь во все стороны, уставился на неё и спросил: — Узнала?
— Что? — не поняла Маргина.
— Свою реальность!? — спросил клубок, а Маргина, оглянувшись вокруг, поинтересовалась: — Кто ты такой?
— Для вас я Бог, но предпочёл бы, чтобы меня называли Анимо. На самом деле я Сущность, создавшая ваш мир и познающая вашими органами чувств себя. Мне пришлось подвергнуть себя самоограничению, чтобы влезть в рамки пространства и времени,— ответил клубок, сверкнул радугой и добавил: — Ты всего лишь одна из множества временных форм, которые я использую, чтобы изучить свою Сущность, а твоя душа, которая управляет твоим телом, не что иное, как отражение на мне.
— Я частица тебя? Ты тянешь на клубок ниток, а не на Бога, — засмеялась Маргина, слушая казённо-напыщенную речь Анимо, и совсем не поверила данной субстанции, вспоминая его тёзку-мальчика. Бог-Анимо не стал с ней спорить, а продолжил разговор: — Ты считаешь, что только твоё представление о реальности верное?
— По крайней мере, оно меня никогда не подводило, — парировала Маргина.
— Я – многорукий кукольник, который надевает куклу-перчатку и управляет куклами-людьми, куклами-животными, куклами-деревьями, куклами-травами и куклами-насекомыми, — назидательно вещал Анимо. — Всё живое, до мельчайшей клеточки, управляется мной. Когда кукла стареет и приходит в негодность, я её выбрасываю, а на освободившуюся руку надеваю вновь рождённую куклу. Кукла – всего лишь управляемая оболочка, а каждая рука – частица меня, получающая временную самостоятельность и индивидуальность. Я создал пространство и время, чтобы в этом мире могла существовать жизнь, чтобы живые организмы могли воспринимать реальность. А время для всего живого – это процесс восприятия и постижения реальности, которую создало моё сознание.
Я играю живым, изучая его посредством живого. Глаза людей и животных – это мои глаза, а все органы чувств человека или какой-то бабочки – это мои чувства. Пока человек живёт, он не замечает моего присутствия, а после смерти возвращается в свою альма-матер, в некоторой степени сохраняя свою индивидуальность, но становясь частицей меня. У человека никогда не было отдельной души. То, что называют душой, принадлежит мне и мной является. Тело развивается по характеристикам, заложенных в хромосоме, и сиюминутный образ жизни души формирует тело будущих поколений. Если душа ведёт здоровый образ жизни, тем самым сохраняя генофонд тела, то её будущее потомство не выродится, а будет благополучно существовать. Такая обратная связь осуществляет корреляцию существования души, потому что за неимением будущих поколений, индивидуальность души, присущая роду, совсем теряется и подвергается очищению.
Я нахожусь там, где нет пространства и времени, так как сознанию не нужно ни то, ни другое. Поэтому для меня в вашем мире нет расстояний, а счёт времени безразличен. Будь человек на Земле или на звезде Альфа Центавра – для меня все едино рядом, в одной безразмерной сингулярной димензиальной точке. Для меня жизнь в Средние века одномоментная с жизнью в вашем времени и проходит передо мной, как одна из картинок бесконечного фильма. Для людей нет прошлого и будущего, а есть только настоящее. Если следовать вашей человеческой логике, то я ваш Бог, я Анимо.
