Чужеземные тропы, незнакомые моря - [3]
Переход от добычи соли для собственных нужд к разработкам ее месторождений для «большого рынка» протекал в условиях ожесточенной социальной борьбы. В Галльштате был нанесен последний удар первобытному обществу, которое сохранялось в Европе дольше, чем на Востоке[11]. Уже в это время под давлением растущей власти «соляных магнатов» свободные общинники, ранее занимавшиеся обработкой земли, превращаются в рабов, добывая соль в узких темных штольнях. Впервые в североевропейской истории общество оказывается разделенным классовой стеной, по одну сторону которой сконцентрировалось заносчивое богатство, по другую — нищенская бедность.
Нет ни мифов, ни легенд, которые поведали бы нам о высокой культуре Галльштата. Историю и судьбу этой равней и своеобразной культуры удалось частично разгадать лишь в наше время, при раскопках могил. В погребениях рабо- и солевладельцев найдено много данных предметов, собранных здесь буквально со всего света: испанская бронза, египетские стеклянные бусы, изящная африканская резьба по слоновой кости, балтийский янтарь, этрусские золотые украшения, средиземноморские и индийские раковины, аравийские кованые и закладные изделия из серебра — л общем все то, что производилось ценного и любопытного тогдашним цивилизованным миром. Но… почти никаких интересных высокохудожественных изделий местного производства[12].
Все это убедительно доказывает, что путешествующие торговцы уже в доисторическую эпоху явились посредниками культурного обмена — нового технического и научного опыта — между удаленными друг от друга племенами. Вовсе не будучи исследователями, стараясь лишь получше вести собственные дела, они стали землепроходцами, обладателями первых скромных знаний о распределении воды и суши задолго до того, как первый человек суммировал и упорядочил географические знания в понятии Ойкумены[13].
Несмотря на торговые контакты, племенные группы вели довольно замкнутый образ жизни. Сведения о чужих странах долгое время оставались привилегией узкого круга лиц, которые из политических и экономических соображений хранили их в строжайшей тайне, опасаясь предприимчивых конкурентов[14].
Правда, ассирийцы и вавилоняне с большим рвением изучали и землю и небо. Клинописные таблички рассказывают нам, что они были знакомы с бассейнами Тигра и Евфрата настолько, что уже умели делать их географические зарисовки[15].
Задолго до европейцев китайцы исследовали большие области Азии. С трудолюбием пчел китайские ученые собрали и суммировали свои географические познания более чем в 500 книгах, содержавших описания многих местностей и районов. Когда к власти приходила очередная династия, географические сведения подвергались критической проверке, а для того чтобы облегчить управление огромными территориями, производилось новое деление страны. Этот обычай сохранялся вплоть до 1368 года до н. э. (династия Шан[16]). Благодаря кропотливой работе многих поколений ученых библиотека по географии империи разрослась до 360 томов — свидетельство солидных географических познаний[17].
По необозримым бездорожьям азиатских пустынь невозможно было путешествовать без надежных средств ориентации. Придумав компас — «указатель юга», китайцы сделали одно из самых гениальных изобретений своего времени.
Египтяне, населявшие тесную долину животворного Нила, уже в древности научились использовать любые контакты с соседями для расширения своих географических познаний. Горизонт их сведений простирался на запад до Алжира и далеко вглубь, на юг загадочного Черного континента, вплоть до слияния Белого Нила с Голубым. По сей день остатки величественных построек в Ливийской пустыне свидетельствуют о высокой культуре египтян. Надписи и изображения на стенах древнеегипетских храмов и гробниц подобны раскрытым учебникам. Они повествуют о тяжелом и упорном труде на узкой полоске плодородной земли, оставленной природой в безводной пустыне; о смелых путешествиях по морям, которые прежде не бороздил ни один корабельный киль[18]; о походах в далекие страны, по землям которых еще не ступала нога египтянина.
И все же в ранней истории человечества контакты между отдельными народами были слишком незначительны, чтобы на основе обмена информацией составить себе цельную картину мира, хотя бы приблизительно соответствующую действительности.
Больше повезло финикийцам. Во втором тысячелетии до н. э. теснимые другими народами финикийцы осели на узком отрезке побережья Ливана. Здесь не было равнин, на которых можно было бы сеять зерно или пасти окот, и море стало для пришельцев второй стихией. Ранние морские плавания открыли для финикийцев дорогу к неведомым доселе берегам. Рыбаки и мореплаватели, финикийцы веками улучшали технику судостроения -и мореходства, и вскоре весь бассейн Средиземного моря оказался под их влиянием. Ранние изображения финикийских судов на стенах египетских храмов явно напоминают нам привычные конструкции, характерные для судов, плавающих по Нилу. Но в отличие от египтян финикийцы должны были покорить море. Так создается новый тип судна с широким корпусом и высоким фальшбортом, который надежно защищает команду от грозной морокой волны. Прежде всего это были парусные суда. Они строились из превосходного ливанского кедра, который добывался в горных лесах Ливана и который одновременно служил и одним из основных товаров финикийского экспорта. Суда были длиной от 30 до 40 метров, площадь парусов составляла около 300 квадратных метров. При ширине восемь-десять метров водоизмещение финикийских кораблей доходило до 400 тонн. Команда состояла из 30 мужественных и смелых людей, готовых отправиться на край света и заглянуть хоть черту в зубы. Тем более что их не смущали античные представления о строении мира, согласно которым Океан, окружавший земной диск, внезапно превращается в ничто. А ведь еще во времена Колумба такое представление о мире в значительной степени сдерживало тягу мореплавателей к открытию новых земель. Для финикийцев мир давно уже не кончался за Гибралтарским проливом и Геркулесовыми столбами
