Чужеземец - [3]

С другой стороны камня его спутница Даша совершала точно такие же действия, с той лишь разницей, что она концентрировалась на силах природы. Отказавшись от всего остального, девушка научилась стремительно заживлять раны, заметно ускорять рост растений и с большими трудностями понимать животных. Пока, правда, «поболтать» удалось лишь с надоедливым дятлом, но когда Даша сумела прогнать стучащую по сосне и отвлекающую от работы птицу прочь одним лишь вежливым словом, это казалось огромной победой. Маленький шажок на великом пути просветления.

Виктор только что закончил выбивать на камне очередную фразу, присел рядом и смахнул со лба пот: долбить киянкой целый час подряд под силу не каждому. Иномирец скинул с плеч кожаную куртку, затем расстегнул рубашку и с удовольствием улегся в мягкую, пусть и мокрую от высокой влажности воздуха траву.

– Как там дела, Даша? – спросил он, прикрывая глаза. – Все мучаешься?

– Мучаюсь, мучаюсь, – ответила девушка. – Представляешь, если у меня все пройдет, как я задумала, то вскоре мне удастся скрыться от любых глаз. Ну то есть я, конечно, останусь видимой, но, встав рядом с древесным стволом, я с ним сольюсь. Не знаю пока, как это будет выглядеть со стороны, но, скорее всего, эффектно.

Виктор решил не углубляться в чтение пресловутой Книги, потому что не знал, чем все может кончиться. Вполне возможно, что информация, выложенная на этих страницах, могла убить или чего хуже – подчинить воле какого-нибудь темного бога. Даша же Книги вообще не раскрывала и училась лишь со слов своего товарища. Понимание приходило само собой – руны были устроены таким образом, чтобы их значение мог понять даже младенец, знай он главный принцип их построения. Скажем, на пальцах Виктора, как и на пальцах Даши, запечатлены десять основных рун, из которых складываются все базовые заклинания. На каждую руну – своя стихия. Со временем эти палочки-черточки стали изменяться, подстраиваясь под ту или иную специализацию, и теперь уже подушечки пальцев держали на себе восемь рун огня, в то время как на оставшихся мизинцах едва мерцали «общие» руны. У Даши же все десять пальцев иногда сияли ровным зеленоватым светом, что значило только одно: она окончательно и бесповоротно посвятила себя силам природы, и возврата назад уже не осталось.

– А меня ты сможешь с деревом слить? А то все себе да себе.

– Если бы я знала, – продолжая стучать по камню, ответила Даша. – Вот ты же, например, не можешь передать мне фаербол[1] – мои руки сразу же загорятся, и от них останутся лишь черные головешки. Хотя, конечно, наверняка способ есть, его нужно только найти. Тут этих рун – считать не пересчитать. И жизни не хватит, чтобы все их запомнить. Простые сливаются, образуя сложные. Сложные сливаются, образуя суперсложные. И так далее, вплоть до двадцати, а то и тридцати колен. Слу-у-ушай, я нашла идеальную формулу: нужно отыскать руны, которые продлевают жизнь, и тогда за время всего своего существования можно будет выучить их все. Классно я придумала?

– Обалдеть просто, – хмыкнул Виктор. – Я, кстати, думал об ином. Если я правильно понял, то при определенном развитии после смерти можно… ну… стать чем-то вроде огненного духа. А духи живут вечно, пока не настанет конец света, разумеется. Только вот могут ли духи выбивать буковки на камне? Сомневаюсь. Но все равно какая-никакая, а тоже вечная жизнь.

– На самом деле не думаю, что хочу прожить, скажем, тысячу лет. Это же уму непостижимо: все твои друзья, знакомые, враги просто умрут. Герцогство, может, войдет в аналог нашего «нового» времени. Машины там, компьютеры, баллистические ракеты, полеты в космос, колонизация новых планет. Лагош, кстати, как-то говорил, что этот мир на грани смерти. В космических масштабах, разумеется. Одна из звезд в ближайшем будущем схлопнется в черную дыру, и тогда пиши пропало. Так что жить долго нет никакого смысла.

Виктор очень не любил, когда разговор заходил про Лагоша, но виду не подавал. Странное существо, занесшее иномирцев сюда, в этот мир, уже целый год оставалось лишь невидимым наблюдателем и не появлялось на горизонте. Может, он ушел навсегда. Виктор на это надеялся.

– А ты представь, что ученые умы все-таки отправят человека в космос, научатся достигать иных звезд. Возможно, даже найдут наше с тобой Солнце, родную Землю и смогут нас туда подбросить. Тебе разве не хочется побывать там еще раз? Не скучаешь?

– Честно говоря, не очень. Может, когда-нибудь и захочу туда вернуться, но пока что мне и здесь хорошо. Арвенх стал для меня новым домом, а его жители – моей семьей. Пусть пока так и остается.

Услышав слово «семья», Виктор вновь загрустил. Он очень скучал по своей давным-давно почившей жене Лизе, по детям и внукам, но в целом смирился с такой потерей и каждый день давал себе обещание двигаться дальше. Все-таки новая жизнь как-никак, вернувшаяся молодость. Но образ Лизы так и не смог испариться из головы иномирца, чем очень мешал ему заботиться о себе и просто радоваться жизни. К примеру, две молодые девчонки из Арвенха чуть глотки друг другу не перегрызли просто за то, чтобы одним вечером прийти к Виктору в его дом и принести ему свежих пирожков. А что – жених-то завидный: крепко сложен, красив, силен, магией владеет и, что самое главное, имеет добрейшее сердце. Иномирец до сих пор никого не убил, а поводов было – хоть отбавляй. Да и, в конце концов, пару раз Виктору казалось, что ему нравится Даша, но решаться хоть на что-нибудь он не хотел. Все время чувствовал себя виноватым перед человеком, умершим около тридцати лет назад.