Чужестранка. Битва за любовь - [2]

– Но ты же знаешь! Все это знают! Большие пальцы у мужчины такой же длины, как его член. Большие пальцы на ногах, конечно, тоже, но по ним судить труднее, они обычно в обуви и все такое. Ах ты, хитрая лисичка!

Она кивнула в сторону арки, в которой как раз появился Джейми.

– В таких ручищах он может удержать самую большую грудь. Или зад, верно? – добавила она, наградив меня еще одним тычком.

– Джейлис Дункан… сию минуту… заткнись! – прошипела я. – Кто-нибудь услышит, что ты несешь!

– Да ну, никто… – начала она, но тут же замолчала, широко открыв глаза.

Джейми прошел мимо нашего стола, словно и не заметив нас. Лицо у него было бледное, губы сжаты, словно ему предстояло выполнить какую-то неприятную обязанность.

– Что его беспокоит? – спросила Джейлис. – Выглядит, как Артур, когда поест сырой брюквы.

– Не знаю.

Я отодвинула от стола скамейку, но медлила вставать.

Джейми направился прямо к столу Колума. Надо ли мне следовать за ним? Явно что-то случилось.

Джейлис, окинув взглядом холл, неожиданно дернула меня за рукав и показала туда, откуда пришел Джейми.

Прямо под аркой стоял человек – в нерешительности, как и я. Одежда в грязи и пыли – значит, он был в пути. Посланец. Он, очевидно, передал Джейми свое сообщение, и теперь мой муж, наклонившись, начал что-то шептать Колуму.

Нет, не Колуму. Дугалу. Рыжеволосая голова склонилась между двумя темноволосыми, крупные красивые черты трех лиц поражали сверхъестественным сходством в свете догорающих свечей. Я глядела на них и все больше осознавала, что сходство это не столько в наследственном подобии, сколько в общем сейчас для всех троих выражении глубокого горя.

Рука Джейли крепко вцепилась в мою.

– Плохие вести, – произнесла она уже без необходимости.

– Двадцать четыре года, – негромко выговорила я. – Для брака долгое время.

– Да, долгое, – согласился Джейми. – Дольше, чем я прожил на свете.

Теплый ветер шелестел листвой деревьев над нашими головами, сдувал волосы у меня с плеч, и они щекотали лицо.

Джейми стоял, прислонившись к ограде загона, длинноногий, по-своему грациозный, крепко сбитый. Я как-то склонна была забывать, насколько он еще молод, – так он был уверен в себе и умен.

– Однако, – заговорил Джейми, бросив соломинку на истоптанную грязь загона, – я сомневаюсь, что Дугал провел вместе с ней больше трех лет из всего этого срока. Ты же знаешь, что он в основном находился здесь, в замке, или разъезжал по землям клана, занимаясь делами Колума.

Жена Дугала Мора скончалась в их имении Беаннахде. Скоротечная лихорадка. Дугал на рассвете уехал туда вместе с Недом Гоуэном и посланником, который накануне вечером привез известие, – надо было уладить дела с похоронами и распорядиться собственностью Моры.

– Не слишком тесное супружество? – спросила я.

– Я полагаю, близкое, насколько это было возможно. – Джейми пожал плечами. – У них были дети, и она вела дом и все хозяйство. Не думаю, что ей его очень не хватало, но она всегда радовалась, когда он приезжал домой.

– Да, ведь ты некоторое время жил у них, так что знаешь.

Я замолчала и задумалась. Возможно, у Джейми именно такое представление о браке: жить раздельно, соединяясь лишь для того, чтобы зачинать детей. Но из того, что он рассказывал, ясно: брак его родителей был браком близких и любящих людей.

В очередной раз продемонстрировав свое сверхъестественное умение читать мои мысли, Джейми сказал:

– У моих родителей это было по-другому, как ты знаешь. Дугал вступил в брак по расчету, как и Колум, в основе лежали соображения земельные и деловые, а не влечение друг к другу. А мои родители, они женились по любви, вопреки желаниям обеих семей, и мы оказались… не то чтобы изгоями в полном смысле слова, но сами по себе в Лаллиброхе. Мои родители навещали родственников нечасто, да и по делам выезжали из имения редко, и я думаю, их взаимная привязанность была сильнее, чем обычно в браке.

Он положил руку мне на спину и привлек меня поближе к себе. Наклонил голову и прижался губами к моему уху.

– Между нами тоже было соглашение, – сказал он тихо. – Но все-таки я хотел бы надеяться… может, в один прекрасный день…

Он вдруг неловко отшатнулся от меня с кривой улыбкой и жестом отстранения.

Не желая поощрять его, я тоже улыбнулась, по возможности равнодушно, и повернулась лицом к загону. Джейми был близко от меня, он стоял, ухватившись руками за перекладину забора. Я тоже взялась за эту перекладину, чтобы удержаться и не взять его за руку. Больше всего мне хотелось повернуться к нему, успокоить, заверить прикосновением и словами, что между нами не просто деловое соглашение, а нечто гораздо большее. Но эта правда и остановила меня.

«То, что есть между нами», – говорил он. И еще: «Когда я лежу с тобой, когда ты прикасаешься ко мне…» Нет, это не так уж обычно. И это не только увлечение, как я думала вначале. То есть самое обычное дело.

Дело в том, что я была связана обетом, преданностью и законными узами с другим человеком. И любовью тоже.

Я не могла, не могла сказать Джейми, что я испытываю к нему. Поступить так, а потом исчезнуть, как я и должна, было бы верхом жестокости. И солгать ему я тоже не вправе.