Чужая жена - [24]

– Джон, я затем и еду в Арканзас.

Ронни против воли залюбовалась Льюисом, излучавшим дружелюбие и обаяние. Высокий, широкоплечий, он всегда казался добродушным, одним словом, своим парнем. Да он таким и был. Но сторонний наблюдатель не смог бы догадаться, насколько пуст внутри этот человек, насколько он не способен к глубоким человеческим отношениям.

У Льюиса есть только внешность. И напрочь отсутствует душа.

Разумеется, он не стал подавать на развод. Ситуация, в которой он оказался, вполне его устраивала.

Наконец они миновали массивную дубовую дверь и спустились с крыльца. Их уже поджидали автомобили, два больших черных лимузина.

На одном из них Льюис отправится на аэродром, откуда ему предстоит вылететь на частном самолете в Литл-Рок, на совещание, посвященное животрепещущим проблемам птицеводства. На втором лимузине Ронни со своей свитой поедет в отель “Хайетт”, где уже забронированы номера. На следующий день было запланировано ее выступление на официальном завтраке для дам в университете. Во второй половине дня она даст интервью местной газете и телевидению.

– Солнышко, я тебе завтра позвоню.

Льюис небрежно поцеловал Ронни в щеку и обнял ее за плечи. Губы его были теплыми, рука – сильной. Но он все делает напоказ. Публичная демонстрация супружеской любви. Ронни чувствовала, что после разоблачения Льюис стал относиться к ней несколько внимательнее. Впрочем, ей было все равно. Он может быть доволен ее поведением. Ради его карьеры она не плакала, не осыпала его упреками, не грозила разводом, не устраивала сцен. На людях – улыбка, наедине – молчание.

Вот и сейчас она с нежной улыбкой пожелала ему счастливого пути.

– Ребята, берегите мою жену!

Эти слова были адресованы Тому и Кенни, которые, как и Tea, должны были вместе с Ронни ночевать в Тьюпило, чтобы обеспечить успех завтрашних мероприятий. Льюис помахал им и уселся в лимузин. Сопровождающие его советники последовали за ним. Дверца захлопнулась, и машина поехала прочь.

Водитель в униформе дожидался Ронни возле открытой дверцы второго лимузина. Ронни уселась в машину, откинула голову на спинку сиденья и прикрыла глаза. Том, Кенни и Tea заняли свои места.

– Ронни, как ты? – тихо спросила Tea.

Ронни была очень благодарна своему пресс-секретарю за неизменную поддержку. Tea, женщина и к тому же подруга, естественно, чувствовала настроение Ронни, хотя сама Ронни ничего ей не говорила. Даже со своими она выдерживала хорошую мину при плохой игре. Всегда следует помнить, что каждый человек в принципе способен выйти на контакт с прессой.

– Я просто устала.

Ронни даже не открыла глаз. Она не чувствовала себя в силах говорить с людьми.

Как ни странно, Куинлан раздражал ее едва ли не сильнее, чем Льюис. В конце концов, проклятая “тактика” – это его изобретение. Это Куинлан убедил ее жить фальшивой жизнью. Куинлан вечно распоряжается: что надеть, о чем говорить на собраниях. Он даже определял, с какими ласковыми словами должны обращаться друг к другу на людях супруги, чей брак летит в тартарары. Это он решил, что Льюис должен называть ее “солнышком”, так как “дорогая” звучит чересчур чопорно, а “милая” и “родная” – чересчур интимно. Сама Ронни за две недели выдавила из себя “солнышко”, пожалуй, раза два. Нежные слова буквально застревали у нее в горле; она боялась поперхнуться. А если это все же случится, в этом будет виноват Куинлан.

Итак, Ронни не открывала глаз, изо всех сил убеждая себя, что она одна в машине. Словно не замечая ее состояния, Куинлан начал инструктаж:

– Если на завтраке вас кто-нибудь спросит про Дорин Купер…

Вашингтонскую проститутку по имени Дорин Купер Льюис навещал примерно раз в неделю в течение года, когда оказывался в столице. Эта Дорин Купер записывала на пленку все свои разговоры с ним. Дорин Купер подробно довела до всеобщего сведения особенности интимного поведения сенатора Льюиса Р. Ханнигера.

– …скажите, что считаете все, что произошло, проверкой брака на прочность. Повторите, что ваша семья после этого испытания стала крепче, чем прежде.

– Я знаю, что мне говорить.

Ронни открыла глаза и мрачно посмотрела на сидящего рядом с водителем Куинлана. А тот успокаивающе улыбнулся ей.

Руководство ее поведением – это его работа, и он выполняет ее добросовестно.

– Не сомневаюсь, что вы все знаете, – сказал он. – Вы прекрасно справляетесь со своей задачей. Но завтра вам впервые после скандала предстоит обратиться к аудитории с речью. Вам нужно повторять одно и то же, варьируя слова. Никакой брак не обходится без конфликтов. Наша семья прошла проверку на прочность. Мы сами узнали, насколько необходимы друг другу. Все проблемы теперь позади. Вот ключевые слова: “проверка на прочность” и “позади”.

– Может, мне на ладони написать эти слова, чтобы ненароком их не забыть? – язвительно спросила Ронни.

Она с неприязнью смотрела на него. Ей надоело, что он пичкает ее словами, которые она должна повторять, как попугай.

Но на него ее сарказм не действовал. Куинлан не терял хладнокровия, как бы Ронни ни сердилась. Он “руководил” ею, и от одной мысли об этом кровь вскипала в ее жилах.

– Ваша задача – не спасовать перед неприятными вопросами.