Чужая земля - [7]

– Пленных не брать? – уточнил Кривцов.

– Ежели захотят сдаться – сдадутся сразу, на прорыв пойдут лишь непримиримые.

Между тем двое бандитов вынесли из дому стол и принялись накрывать к обеду.

Андрей не торопясь выкурил папиросу, прокрался к краю поляны и стал за огромной сосной. Проверив «браунинг», он прислонился к стволу спиной и во весь голос крикнул:

– Банда Скокова! Вы окружены. Нас больше сотни. Предлагаю сдаться. На размышления – три минуты!

В ответ кто-то яростно выругался, прогремело несколько выстрелов. Бандиты бросились в дом.

Рябинин выждал положенное время, отполз подальше от края поляны и громко приказал:

– Отряд! Слушай мою команду. По бандитам – огонь!

Началась беспорядочная пальба. Заросли вокруг поляны окутал тяжелый пороховой дым. Поначалу бандиты отстреливались через окна, но вскоре дверь распахнулась и в проем просунулась рука с шашкой, на острие которой была нацеплена белая тряпка.

– Отставить, – распорядился Андрей.

Когда выстрелы смолкли, он крикнул в сторону скита:

– Выходите без оружия, по одному, с поднятыми вверх руками, и идите вперед.

Из скита медленно вышел человек. Он отошел от крыльца шага на три и остановился. Вслед за ним один за другим появились еще семеро и встали рядом с первым.

– Поодиночке идите к нам, – приказал Рябинин.

Бандиты нерешительно топтались на месте и затравленно поглядывали по сторонам. В дверях показался плотный молодой мужчина. Андрей сразу узнал в нем Степченко. Он спустился с крыльца и пристроился за спинами товарищей. Последний бандит вышел из скита, держась за окровавленную голову. Он что-то бросил остальным, и тот, что стоял впереди, крикнул:

– Внутрях – только раненые, не палите, мы идем.

Бандиты толпой двинулись к краю поляны. Андрей старался не упустить из виду Степченко.

– Сомкнуть кольцо! – распорядился Рябинин. – Обыскать всех и выводить из леса по одному. При попытке к бегству – бить на поражение!

Бандиты дошли до края поляны и вдруг, как по команде, бросились врассыпную. Они бегали между деревьев и отстреливались из револьверов от подступивших к ним красноармейцев. Не обращая внимания на суету и свист пуль, Андрей, не сходя с места, следил за Степченко. С револьвером в руке, пригнувшись, он несся напролом через кусты орешника. Наперерез бросился дюжий красноармеец. «Зря! – подумал Рябинин. – Стрелять надо». Степченко выпустил в грудь бойцу две пули и исчез в зарослях.

Андрей кинулся за ним. Он видел впереди широкую спину бандита, но не стрелял и не прибавлял шага. Мимо пронеслись два кавалериста из оцепления Кривцова. Степченко повернул в частый березняк. Один из конников осадил коня и хотел было скакать за ним.

– Стой! – крикнул Рябинин. – Слезай, я сам.

Он впрыгнул в седло и погнал коня рысью. Из березняка послышался выстрел. «А ты, дружок, не охотник! – входя в раж, подумал Андрей. – Только вот перезарядить я тебе не позволю». Он видел, как подрагивали впереди ветки берез и правил на них.

Постепенно березняк сменился редким ельником, где беглеца стало видно намного лучше. Он слышал погоню, поминутно оглядывался и выпустил по Андрею пару пуль. „Наган», „семерка», прицельная дальность – сорок семь саженей, – безошибочно определил Рябинин. – Два, да три – осталось два патрона».

Степченко, не останавливаясь, сбросил пиджак и ускорил бег. Андрей держался саженях в пятидесяти. Впереди показался просвет и сверкающее пятно воды. «Пора», – решил Рябинин и дал шенкеля. Степченко услышал приближающийся топот копыт, развернулся и выстрелил. Андрей круто повернул и пустил коня зигзагом между деревьями. Степченко уже был близко – его взмокшая спина в белой батистовой рубахе мелькала шагах в пятнадцати. «Последний патрон – роковой!» – усмехнулся Рябинин, взял чуть влево, пришпорил коня и, высвободив из стремени правую ногу, завалился на левый бок. Степченко выстрелил. Андрей почувствовал, как судорожно дернулась шея его скакуна, рванул на себя узду и кубарем скатился на землю.

Степченко уже был на берегу. Заметив Андрея, он поднял револьвер, но, услышав беспомощный щелчок, полез в карман за патронами.

– Руки! – крикнул, останавливаясь шагах в пяти, Рябинин и выстрелил поверх головы бандита.

Степченко отбросил револьвер и устало развел руками.

– Ну что, взял? – тяжело дыша, бросил он. – Чего же раньше-то не пристрелил?

Пот градом валил с его широкого лица, взгляд был презрительным и немного ироничным.

– Хотел познакомиться поближе с подручным моего приятеля Старицкого, – усмехнулся Андрей.

– Ах вот как! – Степченко нервно рассмеялся. – Свой, значит?

– Что поделаешь, есть грех: люблю я старых друзей, – нахмурившись, проговорил Рябинин. – Прости, Геннадий Игнатьевич, тебе просто не повезло.

Он нажал на спусковой крючок и разрядил «браунинг».

Опустив голову, Андрей быстро шагал по тропинке вдоль берега.

«По справедливости, не Степченко нужно было пулю вкатить, а тебе, Жорка, – думал он. – Да уж так, видно, судьба наша повернулась. Взялся тебя, подлеца, спасать, – никуда не денешься. Несправедливо, несправедливо, по-дурацки все как-то устроено в этом мире! Совершить одну подлость, чтобы не совершать другой: пристрелить, как собаку, без суда, безоружного человека, чтобы не предать друга детства!