Чужая шкурка, или Косплей Сергея Юркина - [5]
А что? Корейцы русский учат, должны шутку понять. И музон там хороший, ритмичный. Я оранжировочку сделал, я это умею. Думаю, что будет нормально. Не осрамимся. А что бы уж совсем точно не опозориться, нужно бы сейчас пойти и посмотреть, что там, с подготовкой происходит…
— Юркин, ты не забыл, что должен выступить на диспуте?
Оборачиваюсь на голос. Леночка Гречкина! Шухер! Крокодилы — «атакуе»!
— Конечно, помню, Ленусик, — со слащавой улыбкой, ответил я.
Ещё бы тут забыть! Я бы конечно просто так, добровольно, на такую дурь не пошёл бы, но в ректорате обещали, «двум особо отличившимся активистам» поездку в Корею. На разговорную практику. Хоть мне и очень хочется в Корею, но с Синичкиной, в пасть к её подругам, идти абсолютно нет никакого желания. Они там придумали провести диспут, на тему «Проблемы равноправия женщин в современном обществе» и притащить на него наших гостей. Да, это беспроигрышный ход… Корея — одна из немногих нормальных стран, в которой сохранился здоровый патриархальный уклад, поэтому, тутошние вопли про то, что бабам чего-то не хватает и жить они поэтому нормально не могут, гарантируют корейцам круглые глаза и впечатления на всю оставшуюся жизнь. В Корее, там всё чётко. Там следят за тем, чтобы женщины никуда не лезли, куда им не положено и поэтому страна нормально живёт себе и развивается. Не то, что вырожденка-Европа, гибнущая в стальных объятиях матриархата. Так что наши больные на голову «активистки», вместе Гречкиной, это точно рассчитали. Скандал, это всегда — скандал! А поскандалить пригласили меня и ещё нескольких парней, у которых язык хорошо подвешен. Сценарий действа таков — женская половина, присутствующая на этом фемошабаше, выкатывает претензии к присутствующим мужчинам, те, в ответ, возражают, желательно с проявлением мужского шовинизма и ретроградства, девушки начинают полемику, шум, крик гам, борьба идей, свобода слова и всяческая иная либерастия. Итог — корейцы потрясены разгулом демократии в России и уезжают к себе в полном ауте. У них-то, такого — точно нет! А вот у нас — есть! И мы, типа, круче получаемся. Дурь полная и нормальный человек участвовать в этом не станет, но, повторюсь ещё раз, очень хочется в Корею… Может, если постараться, я стану одним из этих, двух «особо отличившихся активистов»? Полчаса позора и ты в Корее…
— А ты — подготовился? — заглядывая мне в лицо, поинтересовалась Гречкина.
— А то! — ответил я, — ночь не спал, слова искал!
— Тогда, — пошли!
— Ну пошли, — индеферентно пожав плечами согласился я, направляясь по коридору вслед за нею.
Не то что бы Леночка страшная… Просто когда она смотрит на парней, у неё такое лицо словно она прицеливается — откуда кусок мяса выдрать? Возможно, мне это только кажется, поскольку я в курсе, что Ленусик усиленно работает над бизнес-идеей приобретения мужа для своего светлого будущего. Но всё равно, даже без этого, есть у неё в глазах нечто такое… аллигаторное. Причём, мужем у неё может стать любой. Любой, в смысле с нашего потока и с института. Любой парень, лишь подходящий под её критерии. Я подхожу и тоже могу им стать. Могу, но не хочу. Ибо знаю, что она, будучи ещё на первом курсе, на даче, у Коляна, в «группен секс» участвовала. Колян мне сам, в подробностях и рассказывал. И не один раз там такое было. До тех пор было, пока Кольку, со всей его компанией, не «замёл» его отец, не вовремя приехавший на дачу. Колян тогда получил конкретных «люлей» и чёткое указание — «блядей на дачу не водить!», после чего любителям оргий пришлось искать для своих забав новое место. Но, как говорится, кто ищет, тот всегда найдёт…. Я сам тогда не участвовал в ихнем действе, ибо был на тот момент скромным, домашним мальчиком, только-только окончившим музыкальную школу… Это я сейчас испортился. Понасмотрелся по кабакам, всякого… Ну и попробовал, конечно. Тем более, что проблем с этим никаких нет. Молодым, не страшным на морду парням, сложно играть музыку во всяких там питейно-увесилительных заведениях. Подвыпившие девки, пришедшие за приключениями — это что-то. Сквозь стены пройдут, но приключений на свой зад всё равно найдут. Порою реально приходится думать — как бы незаметно исчезнуть, чтобы не стать жертвой этих самых приключений? Впрочем, не только молодым музыкантам сложно. Бармен, Жорик, которому уже за тридцатиник, тоже «перегрузки» испытывает. После полуночи, вечно у него в подсобке какая-нибудь баба сидит. Ждёт, когда её трахаться повезут. Один раз две девахи у него даже подрались. За поездку на «олимпиаду» боролись, хе-хе… Жоре, полезшему их разнимать, «по запаре», морду расцарапали. Тот озверел и натурально, пинками в зад, выпинул этих пьяных кошек из своей подсобки. Как я понял, в тот вечер он остался без секса, но по его виду я бы не сказал, что он выглядел от этого огорчённым. Конечно, чего там жалеть, если у него день через день такая бодяга творится? Похоже, Джорджика такая жизнь слегка утомила. И мне кажется, может даже и не слегка…
Как-то днём, ещё до открытия, зашли мы с парнями в кабак, вернуть аппаратуру, которую таскали на выступление. Заходим и видим картину маслом: в пустом зале, за столом, сидит Жорик и, подперев рукою подбородок, грустно слушает радио, смотря куда-то сквозь стену невидящим взором. А по радио, Семён Слепаков, ему проникновенно поёт, жалуясь:
