Чужая шкура - [91]
— Дверь закрой! — ревет, не оборачиваясь, какой-то пьянчуга, для которого визит Бернара-Анри Леви в «Блины Монмартра» обернулся всего лишь сквозняком.
Я так и сижу на стуле, а тем временем снова заиграло пианино. Он отнесся ко мне с симпатией, и сейчас мне это не очень приятно. Его даже возмутила моя робость, ведь она вполне может погубить сокрытый во мне талант. А я-то, даже не читая, разнес в пух и прах ту книгу, где он толкует о цензуре чужих глаз, о поисках новой маски, новой судьбы, которая не зависит от того, как представляют нас другие. И вовсе не факт, что мне удалось его провести. Прочтя утром страницу из его книги, я понял, что он, даже если б сразу раскусил меня, вполне мог и подыграть. И вряд ли он меня выдаст. Держать недруга на крючке ему гораздо интереснее.
— Глен!
Хозяин, щелкнув пальцами, кивает на пианино. Я вскакиваю и послушно, как подобает голодному артисту на довольствии, занимаю свой пост.
~~~
Она ждет меня на улице под желтым зонтиком; у ног — огромный пакет еды из ресторана. Туфли на шпильках, строгий серый костюм, волосы зачесаны назад, сильно накрашена, вид встревоженный. Она ловит мой взгляд, пока я иду к ней. В желтом круге от фонаря на двери моего дома я вижу незнакомую мне фигуру: длиннющие ноги, осиная талия: молоденькая девочка из страха, что ее отругают, нарядилась взрослой дамой. Чтобы хорошенько рассмотреть эту новую Карин, я сохраняю непроницаемое выражение лица, подойдя к ней вплотную.
Она немножко приподнимает зонт, чтобы я тоже мог укрыться под ним. Левое плечо у нее намокло, как будто мы стоим так уже давно.
— Вариант один: ты злой, как черт. Вариант два: ты никого не встретил. Вариант три…
Она умолкает: других предположений у нее нет. Я молчу, лишь дождь стучит по зонтику.
— Вариант три, — отвечаю я наконец.
Она просияла. Обвила меня руками за шею, задев деревянной ручкой зонта мой висок.
— Он был любезен? — спросила она с надеждой.
— Очень. Это катастрофа, Карин.
— Что такое?
Я выпрямляю покачнувшийся зонтик. Запускаю руку в тщательно зачесанные волосы, которые курчавятся под дождем.
— Не хотел тебе ничего говорить, пока не буду уверен… Я веду переговоры с «Галлимаром». Они просят кое-что переделать, но вроде заинтересовались…
— Классно!
— Может, и классно, только стоит им пронюхать, что меня протежирует Леви…
Улыбка исчезает с ее лица. Припомнив все плевки в адрес «Галлимара» из пресловутой «Комедии», она уткнулась мне в шею носом.
— Ты сказал ему?
— По-твоему, я совсем идиот?! И ты не вздумай! Если вдруг спросит обо мне, скажи, что он дал мне толчок, передо мной открылись новые горизонты, и я решил переписать роман. Договорились?
Она кивает. Я достаю ключи, она подбирает пакет с провизией. Замечаю бутылку шампанского. На лестнице я пропустил ее вперед, ни разу не дотронувшись, и ласкал глазами подколенные ямочки, плавный изгиб бедер, округлость попки, обтянутой серой материей. У порога я прислонил ее зонт к стене.
— Ты голоден? — спрашивает Карин в унисон скрипящей двери. — Я купила тараму, салат из лосося и налима в кальвадосе… И еще ямс, — добавляет она две минуты спустя, когда я наконец отрываюсь от ее губ. — Хочешь, подогреем?
Жакет от костюма падает на ковер, я расстегиваю белую блузку, обнажаю плечи.
— Откроем бутылку?
Мои пальцы сражаются с застежкой лифчика.
— Ее вынули из холодильника час назад… Не так. Там не застежка, а крючок.
Поддел ногтями бретельки, раздвинул белые чашечки, их тут же сменили мои губы.
— Хочешь, еще охладим…
Мои большие пальцы скользнули за пояс юбки, исследуя территорию.
— А тут пряжка.
— Уже понял.
— И под ней молния.
Встав на колени между ее ногами, тянусь губами к заветному треугольнику. Она обхватывает мою голову, заставляет подняться, целует и отстраняется, изучая мое лицо в свете уличного фонаря. Я позволил ей меня раздеть, повторяя и подчас опережая ее движения. А ведь она куда аккуратней: все, что сняла, бережно сложила.
— Можно я?.. — шепчет она.
Я отвечаю улыбкой. Она опрокидывает меня на кровать, встает на колени. Ее грудь скользит по моему телу, а рука роется в сумке. Ее язык, ее дыхание заслоняют от меня шелест разрываемой упаковки. Я вижу под взрослым макияжем маленькую девочку — сосредоточенную, старательную, она сдерживает свое возбуждение, пока не закончен ритуал. Наряжает елку, будто на Рождество. Та Карин, что была до меня, и та, какой она станет после, одинаково желанны. Я больше не боюсь ее потерять. Я не боюсь ее, не боюсь нас. Меня переполняет безмерная нежность. Я все больше умиляюсь и все сильнее хочу ее.
— Я тоже, — отвечает она моим глазам.
Когда она приподнимается, волосы падают на плечи, она садится на меня.
— Вместе? — Ее шепот почти не слышен.
Она принимает меня в себя. Я крепко сжимаю ее в объятиях, чтобы сдержать крик наслаждения, боли, которые так и рвутся из наших тел. Мои руки вспоминают, узнают и без устали дарят новые ласки, стремясь немного замедлить ее движения, растянуть время.
— Когда скажешь, — дохнула она мне в лицо.
— Не спеши, Карин…
Холод слезинки на моей груди. Кусая губы и с трудом удерживая те слова, что я не могу сказать ей, я поворачиваю голову влево и бросаю взгляд в окно — и тут происходит невероятное. Во всех комнатах квартиры напротив горит свет, и
Первосортный психологический, любовный и мистический роман, с хорошим чувством юмора балансирующий на грани реальности, основанный как на исторических фактах, так и на материалах исследований паранормальных явлений… История рядового налогового инспектора, попавшего в изрядную передрягу, с явным участием темных — или светлых? — сил. При банальной проверке владельцев замка, подозреваемых в махинациях с налогами, силою обстоятельств далеко не героический герой оказывается втянут в историю любви шестисотлетней давности, которая через Мир желаний и иллюзий уводит его то ли в далекое прошлое, то ли в глубины собственного подсознания? — как всегда у ван Ковеларта, захватывающая интрига гарантирована вплоть до самой последней страницы, а кроме того: масса полезнейшей информации по вопросам борьбы как с демонами «внешними», так и с внутренними «тараканами».* Перевод с французского Ирины Волевич книги «Didier van Cauwelaert.
Однажды писатель Куинси покупает на букинистическом развале свой дебютный роман, написанный много лет назад. Он открывает книгу и видит там посвящение — Полине и Максу. И Куинси замирает: эти двое были целой эпохой в его судьбе, по сути, они были его жизнью. Сколько же лет утекло. Он только-только издал свою первую книгу. Полина была студенткой. А Макс… Макс сидел за решеткой — в тюрьме, где Куинси и предложили провести первые в его жизни литературные чтения и куда так желала проникнуть Полина. В тот день их судьба была решена — они стали продолжением друг друга.
Написать захватывающий детектив, увлекательнейший научно-популярный труд, фантастический и вместе с тем серьезный психологический роман, с переплетающимися любовными интригами и глубоким философским подтекстом, да еще сделать это так, что от книги не оторваться, — такое под силу немногим.В своем фирменном стиле, с присущими ему фантазией и изяществом, Дидье ван Ковеларт исследует глубины человеческого сознания на примере кажущейся фантастической истории о клонировании Христа.
Необычная история, рассказанная в романе Дидье ван Ковеларта, посвящена судьбе «ребенка из пробирки». Франсуа, бизнесмен с железной хваткой, ворочающий миллиардами, но всегда остающийся в тени, под влиянием случайного стечения обстоятельств решает выступить в роли донора и помочь Симону, скромному продавцу игрушек из провинциального универмага, и его жене Адриенне стать родителями. Он не предвидит, как далеко заведет их всех эта минутная прихоть…Дидье ван Ковеларт (родился в 1960 г.) — один из крупнейших французских писателей современности.
Мистический детектив? Интеллектуальный детектив? Блестящий иронический роман, в котором смешаны ОБА ЭТИХ ЖАНРА? Все это – и МНОГОЕ ДРУГОЕ! ЧУДО произошло в присутствии ЧЕТЫРНАДЦАТИ СВИДЕТЕЛЕЙ. На тунике молодого индейца Хуана Диего появился ЛИК ДЕВЫ МАРИИ… Вот уже более ЧЕТЫРЕХ СТОЛЕТИЙ хранится эта реликвия в построенном на месте Явления храме – а изображение Мадонны ПО-ПРЕЖНЕМУ НЕ ВЫЦВЕТАЕТ! Более того – глаза ее по-прежнему ОСТАЮТСЯ ЖИВЫМИ! Чтобы исследовать это чудо, Ватикан направляет в Мексику посланца АДВОКАТА ДЬЯВОЛА, чья миссия – отыскать любые ДОКАЗАТЕЛЬСТВА поддельности реликвии!…
Семилетний Дидье уже приготовился хоронить больного отца, но свершилось чудо, и отец не умер. Надо сказать, чудеса преследовали его всю жизнь: в детстве он чудом прокормил семью, в юности чудом не стал убийцей, чудом не погиб на войне, а после нее чудом избежал расстрела. Он дожил до девяноста лет и даже после смерти не перестал творить чудеса. Похоронив отца по-настоящему, сын решил написать книгу, все вспомнить, все рассказать и во всем признаться. Это книга о чуде, об обмане, о любви. Это книга о его отце.Дидье ван Ковеларт — знаменитый французский писатель, лауреат Гонкуровской премии, драматург и режиссер.
Роман охватывает четвертьвековой (1990-2015) формат бытия репатрианта из России на святой обетованной земле и прослеживает тернистый путь его интеграции в израильское общество.
Сборник стихотворений и малой прозы «Вдохновение» – ежемесячное издание, выходящее в 2017 году.«Вдохновение» объединяет прозаиков и поэтов со всей России и стран ближнего зарубежья. Любовная и философская лирика, фэнтези и автобиографические рассказы, поэмы и байки – таков примерный и далеко не полный список жанров, представленных на страницах этих книг.Во второй выпуск вошли произведения 19 авторов, каждый из которых оригинален и по-своему интересен, и всех их объединяет вдохновение.
Какова роль Веры для человека и человечества? Какова роль Памяти? В Российском государстве всегда остро стоял этот вопрос. Не просто так люди выбирают пути добродетели и смирения – ведь что-то нужно положить на чашу весов, по которым будут судить весь род людской. Государство и сильные его всегда должны помнить, что мир держится на плечах обычных людей, и пока жива Память, пока живо Добро – не сломить нас.
Какие бы великие или маленькие дела не планировал в своей жизни человек, какие бы свершения ни осуществлял под действием желаний или долгов, в конечном итоге он рано или поздно обнаруживает как легко и просто корректирует ВСЁ неумолимое ВРЕМЯ. Оно, как одно из основных понятий философии и физики, является мерой длительности существования всего живого на земле и неживого тоже. Его необратимое течение, только в одном направлении, из прошлого, через настоящее в будущее, бывает таким медленным, когда ты в ожидании каких-то событий, или наоборот стремительно текущим, когда твой день спрессован делами и каждая секунда на счету.
Коллектив газеты, обречённой на закрытие, получает предложение – переехать в неведомый город, расположенный на севере, в кратере, чтобы продолжать работу там. Очень скоро журналисты понимают, что обрели значительно больше, чем ожидали – они получили возможность уйти. От мёртвых смыслов. От привычных действий. От навязанной и ненастоящей жизни. Потому что наступает осень, и звёздный свет серебрист, и кто-то должен развести костёр в заброшенном маяке… Нет однозначных ответов, но выход есть для каждого. Неслучайно жанр книги определен как «повесть для тех, кто совершает путь».
Секреты успеха и выживания сегодня такие же, как две с половиной тысячи лет назад.Китай. 482 год до нашей эры. Шел к концу период «Весны и Осени» – время кровавых междоусобиц, заговоров и ожесточенной борьбы за власть. Князь Гоу Жиан провел в плену три года и вернулся домой с жаждой мщения. Вскоре план его изощренной мести начал воплощаться весьма необычным способом…2004 год. Российский бизнесмен Данил Залесный отправляется в Китай для заключения важной сделки. Однако все пошло не так, как планировалось. Переговоры раз за разом срываются, что приводит Данила к смутным догадкам о внутреннем заговоре.
Рассказы Дино Буццати.Они связаны не столько сюжетно, сколько концептуально.Их сравнивают с творениями Борхеса и Кортасара. Кафки, Эдгара По и Амброза Бирса.Они балансируют на грани магического и мистического реализма, притчи, литературной сказки и даже интеллектуальной фантастики.Стиль этих жемчужин «малой прозы» скуп, лаконичен и, казалось бы, равнодушен, но именно благодаря этому приему Буццати удастся подчеркнуть необычность сюжетов и вызвать у читателя мощный — зачастую на грани шока — эмоциональный отклик.
Ироническая фантасмагория, сравнимая с произведениями Гоголя и Салтыкова-Щедрина, но на чисто британском материале.Что вытворяет Ивлин Во в этом небольшом романе со штампами «колониальной прозы», прозы антивоенной и прозы «сельской» — описать невозможно, для этого цитировать бы пришлось всю книгу.Итак, произошла маленькая и смешная в общем-то ошибка: скромного корреспондента провинциальной газетки отправили вместо его однофамильца в некую охваченную войной африканскую страну освещать боевые действия.
«Взлетно-посадочная полоса ноль-восемь» — одно из ранних произведений Артура Хейли. Роман написан в соавторстве с Джоном Кэслом и посвящен тяжелой работе пилотов, во время которой нередко возникают экстремальные, полные драматизма ситуации.
«Жизнь взаймы» — это жизнь, которую герои отвоевывают у смерти. Когда терять уже нечего, когда один стоит на краю гибели, так эту жизнь и не узнав, а другому эта треклятая жизнь стала невыносима. И как всегда у Ремарка, только любовь и дружба остаются незыблемыми. Только в них можно найти точку опоры. По роману «Жизнь взаймы» был снят фильм с легендарным Аль Пачино.