Чужая шкура - [67]
Девушка в переливающемся комбинезоне вернулась из кухни с пакетом печенья. И так возбужденно, с такой надеждой стала снова изображать мне проблемы с душем, что я в конце концов догадался: она принимает меня за сантехника. Я постарался как можно выразительнее и тактичнее дать ей понять, что жду здесь подругу хозяйки дома и вообще-то собираюсь провести с ней ночь любви. Секунд на десять она застыла, нахмурив брови, а потом начала объяснять мне по новой, что хочет принять душ, ей холодно, потом показывает мне на входную дверь, видно хочет, чтобы я взял бинокль и отыскал человека с отверткой. Вроде бы так. А, может, она изображает какого-то субъекта в круглых очках, у которого автомобиль не заводится.
Я не стал с ней препираться, надел куртку и вышел в туман прогуляться. На дороге, едва различимой, царит абсолютная тишина. Ни одной машины, ни одного прохожего. Поколебавшись минуту, я зашагал вдоль дамбы в надежде отыскать центр городка. Через пятьсот метров улица упирается в маяк. Последнее перед ним здание — крошечная гостиница, где одинокий коммивояжер яростно разламывает панцирь краба. Унылые столики с перевернутыми стульями вокруг него отбивают у меня желание зайти. Рядом на песчаной дорожке все время гудит и мигает какой-то «универсал», забитый полярной амуницией, и коммивояжер, смирившись, выползает отключать сигнализацию прямо с салфеткой на шее.
Продрогнув до костей, не солоно хлебавши возвращаюсь назад. В окрестных домиках светятся лишь несколько окон. Заслышав шум подъезжающей машины, невольно ускоряю шаг: автомобиль проносится мимо восьмого дома и меня, не сбавляя хода. Не знаю, как будет добираться Карин, на машине, поездом или на мотоцикле, но мой «жук» по-прежнему стоит на набережной один-одинешенек, и я не видел ни одного такси. Дохожу до подъемных кранов на строительной площадке, где, кажется, был телефон-автомат. Набираю номер ее мобильника, и механический голос сообщает по-французски, по-английски и, конечно, по-фламандски, что в ящике голосовых сообщений не осталось места для новой записи. Связь тут же оборвалась. Я плетусь обратно к маяку.
Снова захожу в дом, первый этаж уже пуст, на втором кто-то топает, передвигает кровати и спускает воду в туалете. Иду на кухню, грязные тарелки громоздятся в мойке, сток забился макаронами. Если сухопутные яхтсмены в семь вечера ложатся спать, значит, разбудят меня рано. Ну да ничего, свожу Карин поужинать в Аббевиль, там и поищем гостиницу. Я сажусь у телефона, проверяю, подключен ли он, опять попадаю на механический голос и получаю от ворот поворот. Может, железнодорожники бастуют. Или пробки на шоссе. Она меня, конечно, предупредит.
Минуты текут быстро, как вода в унитазе. Я не в состоянии ждать ее спокойно, наслаждаясь своим нетерпением или заглушая тревогу, иду к «жуку», чтобы взять сумку, в которую из любопытства и из суеверия сунул роман того парня, что первым подтолкнул меня к образу Ришара.
Лежа на продавленном диване и ожидая телефонного звонка, я проглядел по диагонали историю савойского скобянщика, рассказанную от лица жандарма, нашедшего тело. Читается легко. Для первого романа даже чересчур все гладко. Наверное, издатель поручил одному из своих литконсультантов убрать все шероховатости, подправить огрехи стиля и, таким образом, напрочь лишить этот текст индивидуальности, «отформатировать» его, как теперь принято говорить. Точно так же торговцы сортируют фрукты, укладывая их в ящики.
Я прекрасно понимаю, что мне совсем ни к чему снова влезать в шкуру критика, чтобы убить время, но когда я поднял от книги глаза, часы показывали восемь, и теперь я уже точно знаю, что ночь проведу один. Теперь вся моя легенда, которую я придумал для Карин, развод и отцовские страдания, все это ни к чему, все это бесит меня в сравнении с ее легкомыслием. Что за игру она затеяла со мной? Что это — кокетство, забывчивость или какой-нибудь форс-мажор?
Пропустив страниц тридцать, я читаю, как два жандарма смотрят по телевизору футбольный матч. Очень кстати в конце книги подшили несколько чистых листов, чтобы увеличить объем до двухсот страниц и оправдать цену. На них-то я сейчас и набросаю хвалебную песню о возрождении спортивной темы в литературе, чему пример этот новый певец кожаного мяча. Это же тема следующего выпуска Приложения. Я напишу о появлении нового яркого дарования, расхвалю его отточенный стиль, строгость языка, глубину подтекста, умение передать мощь атаки, красоту дриблинга, упоение борьбой. Все это говорит о том, что у Гийома Пейроля большое будущее. А что, мне не жалко. Пускай Лили порадуется.
Когда я проснулся, моя рука все еще сжимала книгу, а вокруг царила шумная суета. Скандинавы затягивают ремни, передают друг другу чашки. Запах кофе и поджаренного хлеба щекочет мне ноздри. Ночь бледнеет за оконным стеклом, и ее место вновь занимает вчерашний туман.
Разогревая «жука», я написал посередине листка бумаги: «Не понимаю таких фокусов», положил его в конверт с адресом Брюгге и перед выездом на автостраду бросил в почтовый ящик.
Когда от Соммской бухты не осталось ничего, кроме неприятного осадка, я свернул в зону отдыха и наелся до отвала. Потом перечитал черновик статьи. Чистейшее самоубийство. Над Ланбергом будет измываться весь свет. Но чтобы снести оскорбление, нанесенное Глену, Ланберг тоже должен пострадать, так будет справедливо. Не знаю, что за чувство движет мной. Не имею ни времени, ни охоты анализировать ярость и обиду, от которых покалывает в пальцах, пока я переписываю начисто свои дурацкие дифирамбы. Мои враги поспешат заявить, что меня либо купили, либо у меня болезнь Альцгеймера — а я ощущаю только страстное желание навредить самому себе. Отомстить за поруганную гордость Ришара, запятнав репутацию Фредерика. Око за око, зуб за зуб.
Первосортный психологический, любовный и мистический роман, с хорошим чувством юмора балансирующий на грани реальности, основанный как на исторических фактах, так и на материалах исследований паранормальных явлений… История рядового налогового инспектора, попавшего в изрядную передрягу, с явным участием темных — или светлых? — сил. При банальной проверке владельцев замка, подозреваемых в махинациях с налогами, силою обстоятельств далеко не героический герой оказывается втянут в историю любви шестисотлетней давности, которая через Мир желаний и иллюзий уводит его то ли в далекое прошлое, то ли в глубины собственного подсознания? — как всегда у ван Ковеларта, захватывающая интрига гарантирована вплоть до самой последней страницы, а кроме того: масса полезнейшей информации по вопросам борьбы как с демонами «внешними», так и с внутренними «тараканами».* Перевод с французского Ирины Волевич книги «Didier van Cauwelaert.
Дидье ван Ковеларт (р. 1960) — один из самых читаемых в мире современных французских писателей (известный в России как «ван Ковелер»), лауреат множества литературных премий, в том числе Гонкуровской, а также драматург, сценарист и режиссер. Его романы экранизируются, переводятся на двадцать с лишним языков, и с каждой новой книгой армия его поклонников по всему миру неизменно растет.«Погрузиться в роман этого автора — редкое удовольствие. Тонкий знаток жизни, он с легкостью превращает повседневность в волшебную сказку».
Необычная история, рассказанная в романе Дидье ван Ковеларта, посвящена судьбе «ребенка из пробирки». Франсуа, бизнесмен с железной хваткой, ворочающий миллиардами, но всегда остающийся в тени, под влиянием случайного стечения обстоятельств решает выступить в роли донора и помочь Симону, скромному продавцу игрушек из провинциального универмага, и его жене Адриенне стать родителями. Он не предвидит, как далеко заведет их всех эта минутная прихоть…Дидье ван Ковеларт (родился в 1960 г.) — один из крупнейших французских писателей современности.
Однажды писатель Куинси покупает на букинистическом развале свой дебютный роман, написанный много лет назад. Он открывает книгу и видит там посвящение — Полине и Максу. И Куинси замирает: эти двое были целой эпохой в его судьбе, по сути, они были его жизнью. Сколько же лет утекло. Он только-только издал свою первую книгу. Полина была студенткой. А Макс… Макс сидел за решеткой — в тюрьме, где Куинси и предложили провести первые в его жизни литературные чтения и куда так желала проникнуть Полина. В тот день их судьба была решена — они стали продолжением друг друга.
Внимание! Это Обязательные восьмичасовые новости! Всем совершеннолетним гражданам настроиться на государственную информационную программу! Исчез знаменитый ученый, член Академии наук профессор Леонард Пиктон. Создатель мозговых чипов и первооткрыватель недифференцированной антиматерии вышел сегодня на прогулку и не вернулся домой. Рассматриваются все версии: амнезия, несчастный случай, похищение…»Томасу Дримму еще нет тринадцати, так что он может отвернуться от телеэкрана – штраф ему не грозит. К тому же мальчишка прекрасно знает, где искать профессора Пиктона, ведь он и есть невольный виновник его исчезновения.
Планету охватила загадочная эпидемия: растения начали распространять вирус, опасный только для людей. Угрозу может таить и тенистая липа во дворе, и букет цветов, и помидор в салате… Армия спешно уничтожает леса, всем в обязательном порядке делают прививки – но от болезни не спасут ни вакцины, ни огнеметы, и знает об этом только один обычный подросток по имени Томас Дримм. Почти обычный.Томас однажды уже предотвратил конец света – и тут же невольно обрек человечество на новую опасность, оказавшись в центре чужих интриг.
Почти покорительница куршевельских склонов, почти монакская принцесса, талантливая журналистка и безумно привлекательная девушка Даша в этой истории посягает на титулы:– спецкора одного из ТВ-каналов, отправленного на лондонский аукцион Сотбиз;– фемины фаталь, осыпаемой фамильными изумрудами на Мальдивах;– именитого сценариста киностудии Columbia Pictures;– разоблачителя антиправительственной группировки на Северном полюсе…Иными словами, если бы судьба не подкинула Даше новых приключений с опасными связями и неоднозначными поклонниками, книга имела бы совсем другое начало и, разумеется, другой конец.
Это сага о нашей жизни с ее скорбями, радостями, надеждами и отчаянием. Это объемная и яркая картина России, переживающей мучительнейшие десятилетия своей истории. Это повествование о людях, в разное время и в разных обстоятельствах совершающих свой нравственный выбор. Это, наконец, книга о трагедии человека, погибающего на пути к правде.Журнальные публикации романа отмечены литературной премией «Венец» 2008 года.
В эту книгу Людмилы Петрушевской включено как новое — повесть "Город Света", — так и самое известное из ее волшебных историй. Странность, фантасмагоричность книги довершается еще и тем, что все здесь заканчивается хорошо. И автор в который раз повторяет, что в жизни очень много смешного, теплого и даже великого, особенно когда речь идет о любви.
В основе новой книги прозы — роман «Последний магог», развернутая метафора на тему избранничества и изгнанничества, памяти и забвения, своих и чужих, Востока и Запада, страны Магог и страны Огон. Квазибиблейский мир романа подчеркнуто антиисторичен, хотя сквозь ткань романа брезжат самые остросовременные темы — неискоренимые мифы о «маленькой победоносной войне», «вставании с колен», «расовом и национальном превосходстве», «историческом возмездии». Роман отличает оригинальный сюжет, стилистическое разнообразие и увлекательность повествования.
Масахико Симада – экстравагантный выдумщик и стилист-виртуоз, один из лидеров «новой волны» японской литературы, любящий и умеющий дерзко нарушать литературные табу. Окончил русское отделение Токийского университета, ныне – профессор крупнейшего университета Хосэй, председатель Японского союза литераторов. Автор почти полусотни романов, рассказов, эссе, пьес, лауреат престижнейших премий Номы и Идзуми Кёка, он все больше ездит по миру в поисках новых ощущений, снимается в кино и ставит спектакли.«Красивые души» – вторая часть трилогии о запретной любви, в которую вошли также романы «Хозяин кометы» и «Любовь на Итурупе».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Рассказы Дино Буццати.Они связаны не столько сюжетно, сколько концептуально.Их сравнивают с творениями Борхеса и Кортасара. Кафки, Эдгара По и Амброза Бирса.Они балансируют на грани магического и мистического реализма, притчи, литературной сказки и даже интеллектуальной фантастики.Стиль этих жемчужин «малой прозы» скуп, лаконичен и, казалось бы, равнодушен, но именно благодаря этому приему Буццати удастся подчеркнуть необычность сюжетов и вызвать у читателя мощный — зачастую на грани шока — эмоциональный отклик.
Ироническая фантасмагория, сравнимая с произведениями Гоголя и Салтыкова-Щедрина, но на чисто британском материале.Что вытворяет Ивлин Во в этом небольшом романе со штампами «колониальной прозы», прозы антивоенной и прозы «сельской» — описать невозможно, для этого цитировать бы пришлось всю книгу.Итак, произошла маленькая и смешная в общем-то ошибка: скромного корреспондента провинциальной газетки отправили вместо его однофамильца в некую охваченную войной африканскую страну освещать боевые действия.
«Взлетно-посадочная полоса ноль-восемь» — одно из ранних произведений Артура Хейли. Роман написан в соавторстве с Джоном Кэслом и посвящен тяжелой работе пилотов, во время которой нередко возникают экстремальные, полные драматизма ситуации.
«Жизнь взаймы» — это жизнь, которую герои отвоевывают у смерти. Когда терять уже нечего, когда один стоит на краю гибели, так эту жизнь и не узнав, а другому эта треклятая жизнь стала невыносима. И как всегда у Ремарка, только любовь и дружба остаются незыблемыми. Только в них можно найти точку опоры. По роману «Жизнь взаймы» был снят фильм с легендарным Аль Пачино.