Чужая постель – 2 - [24]

— Мне осточертело твоё шастанье!

— Ирочка, зачем ты так? Нам ведь хорошо, а сколько адреналина!

— Какой адреналин? Так, собачьи встречи.

— Ещё вчера ты так не говорила!

— Не говорила, но думала.

— У меня подарок.

— Какой?

— Жена с детьми уезжает к тёще.

— А ты?

— Остаюсь с собакой и типа у меня работа.

— Ну, хоть какое-то разнообразие. И на сколько дней?

— На все новогодние каникулы.

— Начало неплохое. Кормить тебя не собираюсь, я не умею готовить, если помнишь.

— Помню, моя девочка. Помню!

Он поспешно надел штаны, позвал пса и они ушли. Женщина ещё долго лежала с открытыми глазами, глядя в потолок. Сон был прерван, и спать не хотелось. Она прошлёпала в старых стоптанных тапочках на кухню и, закурив сигарету, поставила вариться кофе. Зазвонил телефон. Часы показывали 05.30 утра.

— Кому в такую рань не спится? — подумала вслух Ирка, но всё же взяла трубку. Звонила Арина.

— Его нет, его нет! — дочь плакала и смеялась одновременно. Сбивчиво, рассказывая матери, что шейх Маариф скончался от инфаркта, вызванного передозировкой таблеток, поднимающих мужскую потенцию.

— И что, теперь? — не понимала мать.

— Я свободная женщина!

— Господи, да лучше бы ты была занята всю жизнь! Кому нужна твоя свобода?

— Я еду домой, вышли денег.

— Ты, что, сдурела, какой дом? О чём говоришь? Сиди там, ты законная жена и наследница!

— Наследницы те, у которых есть дети. А у меня, сама знаешь! Вышли срочно деньги!

— У тебя, что, ничего нет? И все мои труды напрасны? И потеря шести магазинов? — Ирка медленно садилась на стул.

— Ничего, — соврала Арина, умолчав о трёх килограммах золота. — Ничего, кроме ненавистного тряпья. Боже, неужели, ты услышал мои молитвы, и я снова увижу мир? — чувства и эмоции переполняли девушку.

— Ну, не торопись, возьми себя в руки, там ведь много богатых мужчин. Тут нечего делать!

— Не слышишь? Я свободна! Хватит золотых клеток! Или ты предлагаешь мне после трёх лет затворничества стать проституткой в арабском борделе? Вышли срочно деньги на билет, я возвращаюсь в Россию! Всё, разговор окончен!

— Что здесь будешь делать? Стоять за прилавком, как я?

— Жить, мамочка! Жить и наслаждаться жизнью! — Арина положила трубку.

Кофе давно перебежало и разлилось по плите, но Ирка этого не видела. Всё ради чего так старалась, рухнуло, как карточный домик и потеряло всякий смысл. Только сама вошла в привычное русло, мать развязала руки, она с надеждой поглядывала уже на своё будущее, придумывая, как самой устроиться, как на горизонте снова появилась Арина со своей неустроенностью и проблемами. Женщина позвонила Светке, чтобы поделиться новостями.

— На работу сегодня выйдешь?

— А как же, предпраздничный день, всегда сенокосный.

— Я задержусь, дочери нужно денежный перевод отправить.

Днём Ирка сообщила подружке все крутые и непредвиденные повороты своей судьбы и возвращение дочери на родину.

— А что расстраиваешься? Молодая, двадцать пять лет есть? Устроится куда-нибудь, не пропадёт!

— Я так мечтала, чтобы Ариша была женой богатого шейха! Ты не представляешь, что мне это стоило! Потеря всего состояния, а она возвращается домой, голая, без копейки. Ей двадцать один год…

— Вот какие жадные султаны, да?

— У него было четыре жены, у каждой по пять-восемь детей, кроме Арины, конечно. Вот в отношениях со всеми жёнами был предусмотрен денежный контракт и выплаты. А относительно Аришки, я думала, она с ним не пропадёт. А видишь, как вышло. С ним не пропала, без него пропадает. Староват, был, имел сто наложниц, четыре жены, конечно, пачками ел «Как у жеребца». А я только думала начать свою жизнь.… Пропади он пропадом, этот Маариф вместе с Капланом. Да, что же это за жизнь такая?

— Таскается к тебе твой «собачник»?

— Приходит, для поддержания женского здоровья. Знаешь, на безрыбье, как говорится, рак рыба.

— Знаю, у самой история не лучше. Сестра родная, в другом городе живёт, так я с её мужем зажигаю. Вот на новогодние праздники опять поеду. Хочешь, тебе ключи оставлю, цветы польёшь, — Светка подмигнула, и подруги расхохотались.

— Оставляй, дочке нужно же будет где-то развлекаться, а я у тебя перекантуюсь.

После аэропорта Арина, взяв такси, поехала в банк, арендовав ячейку сейфа, сложила все драгоценности, подаренные покойным супругом, и несколько тысяч долларов. Она знала, что матери доверять нельзя. А потерять нажитое таким непосильным трудом затворничества, не желала.

Ирка долго разглядывала очень красивую, одетую по-мусульмански женщину в платке и белой норковой шубе.

— Не верю, чтобы он ничего тебе не оставил!

— Если такая умная, поезжай и отбери всё у его жён и детей!

Мать замолчала, она доставала платья Арины, расшитые изумрудами, гранатом, жемчугом. И думала о том, что такую красоту в Москве некуда надеть и не перед кем ходить.

— Что будешь делать?

— Ничего! Я три долгих года мечтала о нормальном мужике, о пиве, сигаретах и водке. Жила хуже монашенки в монастыре. И ты спрашиваешь, что я буду делать? Вздумала надо мной издеваться, как бабка? Будь она неладна! Я её проклинаю со всеми мужьями! Да если бы не тот аборт, у меня был бы ребёнок от шейха. И на всю оставшуюся жизнь стала обеспеченной богатой вдовой! А не нищенкой с чемоданом непригодных для этой жизни шмоток.