Чужая постель – 2 - [21]

— Зиночка, а ты дашь мне ещё один пакетик?

— На сегодня это последний!

Мать не жаловалась дочери на подругу, на то, что та кормила один раз в день, и то сухой лапшой. Что её белье стирала и меняла один раз в три месяца. Она понимала, что Зина сиделкой быть не собиралась, а соблазнилась обещанными большими деньгами. И мысль о том, что если обо всём расскажет дочери, останется единственный выход — дом престарелых, — пугала. Поэтому она молчала и терпела. За время болезни мать сильно постарела, и отощала. Нервы подводили, и очень часто ночами, когда мучила бессонница, она плакала. Нет, плакала не от тоски и одиночества, а, как говорила Зине, только для того, чтобы заснуть. Дочь навещала редко, один раз в полгода. Звонила тоже только по праздникам. Сотовый телефон Тамары Борисовны Зина отобрала и продала, объяснив, что ей он не нужен. Иной раз она думала о том, как бы ей жилось в семье сына. Заботилась бы о ней сноха? Но потом гнала эти мысли и убеждала себя в том, что такой, как Зина, не найдёт, что подруга желает только добра. Телевизор и сериалы они смотрели вместе: Зинаида, сидя в удобном кресле и сделав звук настолько громко, чтобы в своей комнате слышала Тома. Других развлечений у Тамары Борисовны не было, целыми днями она лежала и смотрела в окно или на белый потолок. Свою бурную молодость уже не вспоминала. А если что-то Зина и напоминала, то Тамара, думала, что это был очередной бразильский сериал. А в жизни такого никогда не было, и быть не могло. Замужество внучки сильно подкосило бизнес дочери, и та уже многократно пожалела, что выдала Аришу замуж за араба. Из всех магазинов теперь был только один овощной на окраине Москвы. Деньги от продажи дома у Ирки разлетелись. Сначала она решила отдохнуть в Германии и сделала себе пластическую операцию, убрав второй подбородок и морщины. А потом, поняла, что доход от одного магазина не покрывает расходы. А Арина ничем помочь не может. Чтобы экономить на зарплате продавцов, женщина сама выходила торговать. Постоянного мужчины у неё не было, и замуж не собиралась, по крайней мере, так говорила матери. Но стремительно стареющая Тамара всё равно забывала, что ей рассказывала дочь. В последнее время у неё что-то случилось с памятью, и пожилая женщина переспрашивала одно и тоже по нескольку раз, чем сильно раздражала Зину и выводила ту из себя.

Арина тоже звонила матери не часто. Дозволялось ей это один раз в год, на день рожденье. Девушка приняла исламскую веру и стала называться Ажар. Потихоньку учила Коран и намаз. Старалась быть во всём примерной и любимой женой своего господина. В прислуги взяла двух девушек — русскую и арабку. Машину и шофёра-бодигарда предоставил Маариф. Автомобиль с тёмными тонированными стёклами, через которые ничего не было видно, скрывал от любопытных взглядов и целого мира, который теперь ей не принадлежал. Ходить одной по улицам не разрешалось, исключительно, только в сопровождении бодигарда и служанок. Это была её новая жизнь в затворничестве, в соответствии со строгими восточными канонами и традициями законной жены шейха. Ажар стала золотой птицей, в золотой клетке. Целыми днями она только и делала, что меняла наряды в надежде, что к ней заглянет шейх. Но после года супружеской жизни, узнав, что молодая жена бесплодна и никогда не сможет подарить наследника, Маариф стал реже делить с ней супружеское ложе, чаще откупаясь драгоценными подарками в виде колец, браслетов. Сначала девушка проклинала мать за уготованную золотую клетку и роскошь. За то, что бесплодна на всю оставшуюся жизнь. Но потом пришло успокоение и безропотность. Она смирилась с безвыходностью и безысходностью своего положения, находя успокоение в прикосновении и ласках русской служанки. Ажар знала, что матери нелегко. Та постоянно жаловалась на то, что внезапно обанкротилась, и задушили налоги. Дочь не особо верила этим словам, она представляла, как та всё своё имущество, спустила на какого-нибудь молодого и азартного любовника. Один раз год ей позволяли отправить на родину матери любой подарок. Но та отказывалась, забирая его себе. Она складывала килограммами золото, в надежде когда-нибудь вырваться и сбежать из этой страны. По рассказам матери, бабушка сильно болела. Стала забываться, и у неё сдавали нервы. Ажар с безразличием относилась ко всем этим новостям, уж больно отозвалась в будущем детская беременность, на которую бабушка когда-то решила не обращать внимания. Своей вины в бездетности она не находила, и во всем считала виновной только ненавистную бабушку, желая ей в глубине души скорейшей смерти.

Пришедшая навестить Тамару Борисовну Ирка с трудом узнала в сумасшедшей старухе свою мать. Та гнала её прочь, называя дьяволом в юбке и бросая в неё любые предметы. Зина тоже хваталась за голову и умоляла забрать подругу с помутившимся разумом домой. Но дочь не хотела брать к себе, особенно в тот, момент, когда та стала умалишённой. А уставшая Зина категорически настаивала, угрожая полицией. Жизнь Ирки, как ей казалось, только стала потихоньку налаживаться. Женщина завела постоянного любовника-соседа по лестничной клетке. И теперь в это время привезти в квартиру сумасшедшую мать, совсем не улыбалось. Она решила отвезти её к брату.