Чужая невеста - [4]

– Хватить распускать сопли! – рявкнул он так, что в голове Лориан зазвенело. – Слушай меня, дорогуша, – вдавил в кожу пальцы сильнее, – тебя пожелал Рох. Будешь исполнять всё, что он захочет, поняла?

Изо рта трактирщика отвратительно несло кислой брагой, в глазах его блуждал холодный блеск – блеск наживы, кровожадный, алчный.

– А если что-то седлаешь не то, пожалеешь, будешь обхаживать моих посетителей всю ночь одна. По кругу пущу, поняла? Так что тебя оттрахают во все узкие дырочки.

Голова замутилась то ли от страха, то ли от выпитого, или от всего вместе. Лориан кивнула, лишь бы он её выпустил. Трактирщик отступил, освобождая девушку. Лориан обессиленно упала на руки, опустив голову, задышала часто, вытирая лицо от слёз и растекающегося по подбородку рома. Выпитое просилось наружу.

– Кто ты там у нас, Лориан Мейтис, падчерица Вильера Мейтиса, алкоголика и картёжника? – склонился ко мне. – Зачем ты сюда пришла, Лориан? Сидела бы дома и не высовывалась, зачем попёрлась в трактир? Что мне предъявит Вильер? Что? Ты сама пришла сюда, пришла задрать подол и поработать, да ещё и напилась, как последняя шлюха.

Гад, какой же гад! Лориан задохнулась.

– Так что держи язык за зубами, всего лишь одна ночь, и ты свободна, – прошипел он ей на ухо, дыша омерзительно в шею. – А если твоя мать пойдёт жаловаться, мои люди быстро зароют её где-нибудь за городом, и никто её не найдёт. А что будет с вами, ты уже знаешь, Лориан.

Лориан всхлипнула, потому что всё, что говорил трактирщик, может случиться. Внутри всё сжималось от страха и паники.

– Хорошо, я буду молчать, сделаю всё, что скажите, только обещайте, что не тронете никого.

– Если будешь вести себя тихо, обещаю, – распрямился он. – Кто твоя сестра, прачка? Вот передай ей то же самое, поняла? Хотя мой человек донесёт до неё и растолкует предельно ясно, что к чему.

Сердце Лориан ухнуло в холодную пропасть – что он сделает с Тине?

– Ну, так что, договорились?

Лориан послушно кивнула. У неё не было другого выбора.

– Умница.

В их маленьком городке все знают друг друга, и так же легко можно подобраться к каждому. Если бы отец не играл и не пил, никто бы не посмел к ним приблизиться. Что может сделать беззащитная слабая женщина – их мать?

Тине, что же она наделала? И Лориан в том виновата – поддалась уговорам. Но кто же знал, чем это всё обернётся!

– Ничего, потерпишь немного, с тебя не убудет, и домой к мамочке пойдёшь, никто тебя больше не тронет. А если будешь сопротивляться, знаешь, что с тобой будет.

Каждое его слово прибивало Лориан к полу. Хотелось кричать, броситься и выцарапать ему глаза, но она не справится против мужской силы. Её тело безвольно обмякло, а в голове всё громче шумела кровь, по лицу беспрерывно текли горячие слёзы. Дверь хлопнула, трактирщик ушёл, оставив Лориан одну.

Глава 2

Всё вокруг превращалось в сплошную серую безликую массу, только он и противник, и полный контроль над собой… И когда всё закончилось Рох смог вынырнуть из охватившего его огня казалось, медленно. Вокруг шумели постояльцы, грудастые девки с подносами в руках с заткнутыми за пояс подолами скользили меж столов, сверкая тонкими щиколотками и белыми икрами. Рох жадно вгрызался в них взглядом – после драки он особенно был голоден. И сейчас кровь туго билась в венах. Рох застыл, когда скорее почуял её запах и только потом выделил из орущей толпы взглядом ту, которую он будет сегодня трахать до рассвета.

Заплатив за неё Иллору, Рох отправился подальше от этой помойной ямы, поднявшись наверх.

Луна этой ночью полная, хорошо освещала постройки и двор. Рох, оторвав взгляд от неба в жёлтом свете, размял шею, поворачиваясь к приближающему Иллору. Трактирщик оскалился, ухмыляясь, давая понять, что пташка ждёт. И тут же резко посерел, сжимая пальцы в кулак, когда Рох бросил на него взгляд. Пальцев у Иллора было четыре на левой руке.

Рох отлепился от балки, на которую облокачивался плечом, направился в жилую часть дома. Он следил за гадюшником Иллора, следил внимательно, посылая своих людей. Однажды Иллор подставил его и лишился пальца, в следующий раз Рох пообещал отрезать ему руку. Рох давно переступил через свою боль. С детства он знал, что страх перед болью делает человека калекой, поэтому Иллор лишился пальца, но лишится не только руки, но языка, если ещё проявит своё малодушие, если попытается ещё сболтнуть лишнего.

Сейчас Рох хотел просто расслабиться. В этой помойке он уже три дня, а брать этих затраханных во все дыры шлюх брезговал. И те благородные девицы, строящие из себя девственниц, которые, стоит ему выдать своё местонахождение, тут же прыгнут в его постель, надоели до оскомины.

Рох быстро пересёк сумрачный переход, вошёл в комнату. Сквозняк успокаивающе разливался по разгорячённому телу, а предвкушение бурной ночи наливало член твёрдостью, делая его каменным, но, когда ноздрей коснулся её запах, член вздыбился колом.

Пташка сидела на краю кровати. Лицо бледное, пальцы дрожат, как и поджатые губы. Рох скривился – ненавидел слабость и слёзы бабские не терпел. Или цену себе набивает, сука. Толкнул дверь запирая, прошёл вглубь комнаты, подхватив кувшин, наливая в кубок рагоинского рома, смотря на девушку, разглядывая. Тёмные с красным отливом волосы волнами спадают до поясницы, белая кожа, алые губки. Тонкая, но не лишённая женственных форм. Она вытянулась вся под его взглядом, гордо приподнимая подбородок, хотя сжималась внутри, трясясь от страха. На миг Рох засомневался в своём выборе, видя её зажатось, но тут же выбросил это из головы, как мусор – ему ли не всё равно. Хочет поиграть? Что ж, это даже заводит его. Рох приблизился и остановился перед ней. Не отрывая от девицы взгляда, припал к кубку, сделав два больших глотка. Горло ободрало огнём, и жидкость камнем упала в желудок.