Чужая игра - [20]

Ожидание затягивалось, и Викдорович почувствовал легкую тревогу. А на того ли человека он сделал ставку, вдруг он не справится с делом, или еще того хуже, предаст, перебежит на другую сторону? Такого, как он, перекупить не сложно. Дашь на рубль больше — и он твой. Но приходится рисковать, подобного большого приза у него давно не было.

Викдорович облегченно вздохнул, он увидел, как в ресторане появилась огромная фигура Шпетера. Тот подошел к столику и вопросительно посмотрел на него.

— Садитесь, — пригласил Викдорович. — Пить, есть будете?

По лицу Шпетера стала сразу понятно, что пить и есть он будет с огромным удовольствием. Викдорович подозвал официанта.

Шпетер ел, громко чавкая, и Викдорович с трудом подавлял отвращение. Знали бы его знакомые, считающие его изысканным и тонким знатоком искусства, умным собеседником, обладателем аристократического вкуса, которому многие подражают, в какой кампании он сейчас пребывает. Но он старался никак не выдавать своих эмоций. Его девиз: «Дело, прежде всего» не раз помогал ему находить верные решения в самых разных ситуациях.

— Давайте начнем говорить о делах, — произнес Викдорович, вклиниваясь в громкое и сочное чавканье Шпетера. Тот удивленно посмотрел на него, затем поспешно вытер руки салфеткой и отложил вилку в сторону.

— По-моему, все идет путем, — произнес гигант. — Дамочка наложила в штаны. Скоро она их совсем снимет.

— Это вы так думаете. А в реальности все иначе. Она вовсе не капитулировала. И с этим делом не спешит. Наоборот, полна решимости сражаться. Вот какое впечатление произвел на нее ваш визит.

Шпетер недоуменно посмотрел на Викдоровича.

— Она выглядела очень испуганной.

— Еще бы, когда к тебе приходит человек с таким портретом, невольно перепугаешься.

Шпетер довольно улыбнулся.

— Да, я произвожу такое впечатление. Очень помогает.

— Надеюсь, и нам поможет, — пробормотал Викдорович. Шпетер энергично закивал головой.

— Не сомневайтесь.

— Нам надо продолжать атаку. Вы подготовились к тем действиям, к которым я вас просил?

— Еще не совсем, но я этим занимаюсь. Приходится решать много задач.

— Давайте быстрей Вы хорошо уяснили себе задачу? Нам нужно, чтобы несколько крупных и традиционных заказчиков Слободиной отказались от ее продукции. И непременно под разными благовидными предлогами. Не устраивает качество, не устраивает цена, появились новые поставщики с более выгодными условиями.

— Я уже подготовил ребят. Они получили нужные инструкции. И буквально на днях…

— Меня не интересуют подробности, — резко прервал Викдорович. — Я вам плачу не за красочные рассказы о ваших методах, а за конечный результат. Вам понятно?

Шпетер несколько секунд смотрел на своего собеседника, затем по его лицу поехала кривая усмешка.

— Хорошо, будет вам результат. Я еще никого не подводил.

— Надеюсь. — Викдорович посмотрел в окно, на прекрасный пейзаж, на ясное зеркало озера, отражающее на своей поверхности растущие вдоль берега деревья. Какая красота. А они обсуждают такие мерзости. Он невольно вздохнул. Скорей бы все это благополучно завершилось. И тогда…

— Я поеду, а вы держите меня в курсе. Я имею в виду не ваши приготовления, а итоги ваших действий. И будьте сами и скажите всем остальным, чтобы были бы аккуратны. Никакой крови.

— Все будет исполнено в лучшем виде, — проговорил Шпетер. — Еще никто не жаловался на то, как я выполняю свои обязательства.

Кто-то же должен быть первым, невольно подумал Викдорович. Он встал из-за стола.

— Я поехал. Ждут неотложные дела. А вы ешьте и пейте. Все оплачено.

Викдорович, не оборачиваясь, быстро направился к выходу. Он чувствовал облегчение, что это неприятная встреча закончилась.

Глава 3

1

Анна выскочила из подъезда Рагозина, сильно хлопнув дверью. В этот удар она вложила все эмоции, которые накопились в ней за время ее постылого свидания с режиссером. Анна усмехнулась. Ей теперь только и остается, что хлопать дверьми, да и то, чтобы никто не видел. Может купить себе боксерскую грушу и начать боксировать, подумала Анна. А что, будет представлять себе Рагозина и по груше, по груше… Кулаком! Со всей силы! Анна даже сжала пальцы в кулаки, так ей живо представились ее фантазии.

Анне стало не по себе. Никогда в жизни ей еще не хотелось ударить человека, даже мысленно. Тот случай с Димой, когда она замахнулась на него, не в счет. Тогда она была в состоянии аффекта.

Мысли о Диме привели ее в чувство. Анна вспомнила, из-за чего она оказалась в таком дерьме. Из-за разбитой любви.

«Дура! — мысленно выругала себя Анна. — Хотела заглушить боль, новыми чувствами, новыми эмоциями. Вот теперь она их имеет. И что? За что боролось, на то и напоролась. От этого лучше не стало. Только хуже».

Анна попыталась подсчитать, сколько времени они уже не виделись с Димой, и сама удивилась, какой большой получился срок. У нее уже скоро премьера, а прогнала она его, в тот день, когда получила роль в этом злополучном спектакле. В тот день она его просто ненавидела. А сейчас до нее вдруг дошло, что Дима здесь ни при чем. Он любил ее так, как умел. Пусть его чувства нельзя было назвать любовью, но ведь она ему не была совсем безразлична…