Чужая игра для сиротки. Том второй - [5]

Это вполне убедительная отговорка, тем более, что интерес короля в самом деле кажется странным. Когда я прибыла в замок, от меня все шарахались, словно от чумы, словно одного звука моего имени было достаточно, чтобы запятнать любую кристально чистую репутацию. А потом Его Величество начал проявлять ко мне интерес… и жизнь изменилась?

По крайней мере сегодня я совершенно точно не изгой.

Если не сказать больше, но за подобные тщеславные мысли Плачущий точно не одарит меня своей милостью.

Король своей рукой разливает вино, предлагает мне кубок и я беру его с благодарным кивком. В горле и правда пересохло.

— Знаете, что я понял за годы правления, милая Матильда? — Его голос звучит уверенно и немного насмешливо. — Каждый человек имеет право на второй шанс.

— Даже дочь человека, который желал свергнуть вас с трона?

Наверное, говорить об этом настолько открыто — не самая лучшая идея для начала романтического ужина, но я все равно не могу отыграть назад.

К моему удивлению, Эвин согласно кивает.

— Матильда, могу я быть честен с вами? — Его Величество немного подается вперед. — В достаточной мере, чтобы быть уверенным, что уже завтра мои слова, предназначенные вам одной, станут главной сплетней Артании.

— Ваше Величество может говорить ровно то, что посчитает нужным.

Мне кажется, этого достаточно. Благородной леди, даже если она дочь предателя короны, не пристало распинаться, доказывая свою искренность. К тому же, на моей памяти именно отъявленные лгуны громче всех клялись в своей честности.

Король откидывается на спинку скамейки, берет креманку и, как ни в чем не бывало, смакует мороженное.

— Я желаю получить в жены не просто смазливое личико, Матильда, — говорит Эвин, облизывая серебряную ложечку, — но и женщину достаточно умную, в некоторой степени хитрую, обязательно умеющую приспосабливаться и выживать. Это важно, Матильда, потому что именно этой женщине я доверю самое дорогое, что у меня будет — наших детей. Я хочу быть уверен, что она сможет защитить их любой ценой. Вы, я полагаю, понимаете значение этого слова.

— Любыми доступными способами, честными или нет, — отвечаю так, как поняла.

Его Величество одобрительно кивает.

Мне хочется остановить его, сказать, что разговоры о будущем детей несколько… преждевременны, но это же король? От которого, кстати, может зависеть моя жизнь, так что лучше не давать ему повода вспоминать этот разговор в момент, когда он узнает, что одна монашка ловко водила его за нос. И что это монашке, а не леди благородного рождения, он пел дифирамбы и практически в открытую говорил об общих детях.

Чтобы как-то заполнить эту неловкость, беру креманку и кладу в рот ломтик мороженного.

И это так божественно вкусно, что несмотря на тяготы этого вечера и зависший над моей шеей топор палача, не могу не издать урчащий довольный звук.

Я ела мороженое только раз, когда мы в прошлом году ездили на ярмарку и у одного пожилого торговца телега раскидала его прилавок. За то, что мы быстро помогли ему собрать товар и не дали мальчишкам растащить засахаренные сладости, он угостил каждую шариком мороженого.

С тех пор я была уверена, что именно это боги вкушают на небесах в минуты расслабления и отдыха от забот о простых смертных.

— Матильда, мне будет очень вас не хватать эти дни, — печально говорит Эвин, и я недоуменно опускаю ложку обратно в креманку.

— Ваше Величество собирается отбыть из замка по… каким-то государственным делам?

— Мои советники, а так же леди Виннистэр убедили меня, что несмотря на бал и то, что девушки почистили перышки, трагедия, которая случилась с одной из вас все равно еще висит в воздухе тягостным воспоминанием. Я решил, что будет справедливо позволить девушкам на неделю отбыть из Темного сада к себе в родовые гнезда. Ничто так не утешает и настраивать на добрый лад, как безопасное лоно семьи.

Я рассеянно хлопаю глазами.

И даже боюсь представить, что это может означать, потому что…

— И… когда же нам можно будет отбыть домой? — стараюсь не выдать волнение, хотя ложка предательски бряцает по краю хрустальной креманки.

— Вам так не терпится избавиться от моего общества? — смеется король, немного запрокинув голову.

— Нет, Ваше Величество! — слишком резко и громок отвечаю я, и едва не опрокидываю на себя сладкий десерт.

Словами не передать, что это может для меня значить.

Потому что когда я вернусь в замок к Матильде — она займет свое место, я получу обещанный домик там, где меня никто не будет знать, а вся эта история с переодеванием и разоблачением, больше не будет меня касаться.

Плачущий, неужели ты сжалился над своей недостойной невестой?!

Пока я мысленно предаюсь сладким мечтам о скорой свободе, король поднимается, обходит стол и неожиданно опускается передо мной на одно колено.

Его пальцы берут меня за руку, нежно поглаживают между костяшками, из-за чего все мои кости словно каменеют. Не могу ни пошевелиться, ни вдохнуть.

— Я хотел подарить это вам в знак моего личного расположения, — бархатным ласкающим голосом говорит Эвин, и как фокусник, достает словно из воздуха… кольцо.

Белое золото в виде короны, украшенное радужными кристаллами, которые сверкают так ярко, что хочется заслониться рукой, чтобы не ослепнуть. Пока я пытаюсь справиться с оторопью, король ловко надевает его мне на указательный палец, куда кольцо садится словно влитое. Но секрет прост — я чувствую его, хоть это длится всего мгновение: ободок сложно сжимается вокруг моего пальца, пока не становится идеально «впору».