Чужая дуэль - [30]

— В курсе я, в курсе, — мрачно перебил меня Прохоров.

Выдержав паузу и убедившись, что он больше ничего не хочет сказать, я продолжил:

— Часть-то полицейскую злодеи спалили, в полной уверенности, что копии там. А вот кто узнал про мой маленький секрет, вопрос? И этот вопрос не дает мне покоя. Выходит, преступники имеют в доме своего человека, и тот осведомлен гораздо лучше, чем хотелось бы… Далее, напрашивается еще один неутешительный вывод — убивал и убивает не маньяк-одиночка, а организованная банда, что с одной стороны усложняет, но с другой, значительно упрощает дело.

— Последний посыл не понял? — приподнял бровь собеседник. — В каком это смысле упрощает-усложняет?

— Все элементарно, — я с удовольствием затянулся сигарой. — Усложняет тем, что придется вычислять соглядатая среди дворни. Но это гораздо проще, чем искать иголку в стоге сена, то есть маньяка. Когда работает организация, как бы она не маскировалась, следы все равно остаются. Людям-то свойственно ошибаться. И чем больше их в организации, в нашем случае в банде, тем больше вероятность ошибки, — Прохоров внимательно слушал, а я, тем временем, продолжал развивать мысль. — Таким образом, шпион неизбежно где-нибудь, да промахнется. Вернее, он уже дал маху, столь явно обнаружив свое присутствие. Теперь его поимка — вопрос времени… А вот с маньяком-одиночкой было бы гораздо сложнее. Просчитать его действия крайне сложно, а вернее, практически невозможно. Если же, как зачастую бывает, он, почувствовав опасность, заляжет на дно, тогда все, его в принципе не уже найти.

— Так вы считаете, что Николай погиб не случайно? — Прохоров с силой раздавил окурок сигары в пепельнице и одним махом допил коньяк из рюмки.

— Однозначно, — я отодвинул пустую кофейную чашку, — и в этой связи у меня у вам, Александр Юрьевич, две просьбы.

— Чем могу, — он благосклонно посмотрел на меня.

— Первая — попросить Бибаева, чтобы не случилось, не трогать Селиверстова хотя бы месяц.

Прохоров недовольно скривился, а я с жаром продолжил:

— Александр Юрьевич, я вас уверяю, это пойдет на пользу дела! Сейчас мне крайне необходим околоточный!

— Хорошо, — он обреченно махнул рукой, — Какая вторая?

— Вторая еще более дерзкая, — усмехнулся я. — У меня накопился целый ворох вопросов, касающихся отношений внутри вашей семьи. Если я не получу откровенных ответов, то выполнение поставленной вами же задачи будет весьма затруднено.

Прохоров долго сидел, уставившись невидящим взглядом в окно. Потом очнулся, прихлопнул ладонью по столу и заявил:

— Согласен. Вы получите ответы на все свои вопросы. Но не сегодня.

Я понимающе усмехнулся, но не удержался от комментария:

— Только долго не тяните, Александр Юрьевич. Время работает против нас.

Он странно посмотрел на меня и до чрезвычайности серьезно добавил:

— Погодите, ждать осталось совсем немного. Еще раз повторяю, вы получите исчерпывающие ответы, — затем порывисто поднялся и неожиданно сухо откланялся. — А сейчас прошу простить, срочные дела государственной важности…

ГЛАВА 7

А помирать нам рановато…

Подосинский словно раненый тигр по клетке, метался по кабинету, раскидывая по сторонам попадавшиеся под руку стулья. У него никак не могло уложиться в голове, по какой причине, столь славно, точно по нотам развивавшаяся комбинация, так бездарно рассыпалась в финале?

Мало того, что уже списанный со счетов провинциальный околоточный надзиратель умудрился усидеть на своем стуле, так еще остался открытым вопрос с треклятыми копиями уголовных дел, которые этот паразит за каким-то чертом наделал. А теперь непонятно, то ли они сгорели вместе с полицейской частью, то ли где-то спрятаны, чтобы всплыть в самый неподходящий момент.

Оригиналы же Сергей Владимирович давно схоронил в надежном месте. А в их утрате громогласно обвинил обреченного, как он считал, околоточного.

Однако Бибаев не только проигнорировал все доклады заместителя, хотя и за меньшие провинности мог отправить подчиненного не только в отставку, а даже под суд, но и резко оборвал его, язвительно посоветовав не соваться не в свое дело.

Теперь Подосинский судорожно пытаясь понять, что он сделал не так? Где, на каком этапе совершил ошибку?

На самом деле Сергею Владимировичу было от чего паниковать. Он прекрасно понимал, что ввязался в такую игру, где в случае проигрыша, разменной картой станет не только его карьера, но и сама жизнь.

Плюс ко всем неприятностям не успел он глазом моргнуть, как разлетелись десять тысяч полученного аванса. Более того, и под ожидаемые сорок уже были розданы векселя. Перед Подосинским маячила вполне реальная угроза позорного банкротства.

Ощущая, как наливается пульсирующей болью затылок, Сергей Владимирович, после мучительных сомнений принял отчаянное решение разрубить гордиев узел одним ударом.

Проще всего, конечно, было бы взять и утопить Исакова в Неве. Как говорится — нет человека, нет проблем, и концы в воду. Но руки вязало категорическое требование заказчика оставить того в живых, инкриминировав ему все совершенные в южном пригороде убийства. Именно поэтому, ничего не оставалось, как поднимать команду для особых поручений, состоящую из матерых уголовников, которых Сергей Владимирович в разное время прикрыл от карающей десницы закона.