Чужая дуэль - [2]

Миновав контрольно-пропускной пункт, защищаемый неизвестно от каких врагов упитанными дармоедами в звании прапорщиков, я повернул за угол здания. Там на стоянке вызывающе отсвечивала ржавыми пятнами на боках моя, когда-то ослепительно белая тридцать первая «Волга». Несмотря на непрезентабельное обличье, автомобиль был еще вполне на ходу, а эстетика меня волновала мало. Я не клерк из офиса, чтобы переживать за внешний вид машины.

Середина ноября в граде Петра не самая лучшая пора. Прохватывающий до костей сырой ветер в порывах достигал ураганной силы. Небо, который день наглухо задернутое серой хмарью, то кропило землю ледяной моросью, то осыпало колючим снежком.

Замок водительской двери, как назло прихватило набирающим силу морозцем. Пришлось греть ключ зажигалкой, потом долго, с риском разрядить аккумулятор, крутить стартером не желающий заводится мотор.

Зябко поеживаясь, я успел, вытянуть сигарету, дожидаясь пока печка погонит в салон теплый воздух. Выбросив окурок в приоткрытое окно, поднял стекло, воткнул передачу и моргая сигналом поворота, впихнулся в плотный поток машин на проспекте.

Возле станции метро уже зарождалась пробка. Мне ничего не оставалось, как пристроится в хвост трамваю, замедляющим ход перед остановкой. Я как раз искал возможность перестроиться, когда идущие впереди потрепанные «Жигули» внезапно вильнув, словно специально зацепили перебегающего дорогу парня. Прямо на моих глазах пешехода отбросило под трамвай.

От неожиданности я резко затормозил. Трамвай, тоже остановился, высекая буксами снопы искр.

«Ну, все, — оборвалось внутри, — если сейчас не успею выскочить, застряну до ночи».

О несчастном я старался не думать, ему все равно уже не помочь. А попасть в свидетели дорожно-транспортного происшествия со смертельным исходом, совсем не улыбалось.

Заведомо нарушая правила, я резко вывернул руль и направил машину на встречные рельсы, обгоняя застывший трамвай. Пришлось, свернув голову вправо и непрерывно выверяя дистанцию, вплотную протискиваться к разукрашенному рекламой борту. И тут я непостижимым образом на долю секунды увидел широко открытые мертвые глаза зажатого между вагонами парня.

Такое зрелище само по себе способно надолго испортить настроение, а тут еще эти глаза, навязчивые воспоминания о которых наполняли душу зеленой тоской.

…Минут через сорок, когда я, наконец, выбрался из города, водитель громадной фуры, спешивший разгрузиться до конца рабочего дня, превысил скорость на скользком шоссе. Зачарованно наблюдая, как потерявший управление встречный грузовик разворачивается поперек дороги, с отчаянием пробормотал: «Лучше бы в пробке застрял…»

Леденеющий мозг с бешеной скоростью пытался просчитывать ситуацию, судорожно выискивая спасительную лазейку. В голове неслось: «Тормозить бессмысленно… Не успеваю… Теперь только по обочине…» Побелевшие пальцы до хруста сдавили баранку, а вдоль позвоночника побежала холодная струйка.

Как при замедленной киносъемке уменьшался просвет между летящим навстречу прицепом и дренажной канавой, в которую обрывалась обочина. С каждым ударом бешено молотившего сердца уносились в вечность секунды и я, рискуя выломать педаль, изо всей силы вдавил акселератор в пол.

«Волга» на мгновенье задумалась, переваривая щедро хлынувшее в утробу мотора топливо, а затем, оглушительно взвыв, стремительно скакнула вперед. В какой-то момент мне даже показалось, что пронесет. Но день не задался с утра и левое переднее крыло все же чиркнуло по прицепу. Машину тут же закрутило волчком и швырнуло под тягач.

Прошлое перед мысленным взором промелькнуть не успело, настолько стремительно все произошло. Только резанула мысль: «Будет очень больно!..»

Потом был кошмарный удар. Полет сквозь лобовое стекло. И темнота…

Жизнь возвращалась в тело через неприятные покалывания в кончиках пальцев. Я вдруг осознал, что лежу навзничь на чем-то твердом и холодном, а в спину и затылок впились острые иглы. Однако, несмотря на явный дискомфорт, открывать глаза совсем не хотелось, потому как неожиданно ярко вспомнилась авария. Я, замирая от страха, никак не мог решиться шевельнуть ногами, вдруг они не послушаются.

Впрочем, боли совсем не было. Лишь тонко звенело внутри невесомой головы. Казалось, она сейчас оторвется, взмахнет ушами как крыльями и полетит по каким-то своим важным, не касающимся остального тела, делам.

Так и не разлепляя век, я осторожно ощупал себя. Не обнаружив никаких травм, неимоверным усилием воли все же заставил себя открыть глаза и подняться.

Вокруг от горизонта до горизонта раскинулось неухоженное поле, покрытое, словно недельной щетиной сухой стерней, по твердости и остроте, не уступающей гвоздям. Я лихорадочно озирался, пытаясь высмотреть остатки «Волги» и грузовика. Впрочем, не только разбитые машины, но и само шоссе тоже куда-то запропастилось.

Чем дольше я крутил головой, пытаясь зацепить взглядом хоть какую-нибудь знакомую деталь, тем сильнее накатывало ощущение нереальности происходящего. В какой то момент я даже подумал, что погиб в катастрофе и попал на «тот свет», но тут же отогнал подобные мысли, как явно бредовые.