Горько, горько! — подхватила Наталья Дмитриевна и все присутствующие.
Алексей не заставил себя просить, повернувшись, он крепко обнял Машутку и крепко поцеловал.
На другой день друзья поехали на вокзал проводить — Захара Михайловича. Его отзывали в Москву. На несколько часов раньше уехал к месту нового назначения и Михаил Васильевич Фрунзе. В этот день он лично вручил Алексею второй орден, которым наградили его за боевые заслуги. Прикалывая на грудь Алексея награду, Фрунзе сказал:
— Я убежден, товарищ Карпов, что это не последняя награда, украшающая твою грудь. — Пожимая молодому комдиву руку, Михаил Васильевич продолжал:
— Перед нами еще немало трудных дорог. И помни, что в этой великой борьбе рабоче-крестьянская Россия вправе требовать от каждого из нас полного исполнения своего долга.
Михаил Васильевич всегда был краток. Он и на этот раз не изменил себе. Вместе с Карповым награждались Юсуп, Маркин, Калашников и еще несколько десятков человек.
Все они получали по первой награде, а Алексей вторую, по тому-то первые слова Михаил Васильевича и были обращены к нему. Закончив поздравительное слово, Фрунзе крепко пожал Алексею руку.
Сейчас на вокзале, прощаясь с друзьями, Ершов, как бы дополняя сказанное Фрунзе, говорил:
— Мы должны правильно оценивать свои силы. Уметь направлять людей по тому главному пути, который называется битвой за социализм. Прививать им любовь к новому, за что они проливают свою кровь.
Захар Михайлович умолк, внимательно посмотрел на Алексея и Машутку и неожиданно добавил, обращаясь к Наталье Дмитриевне:
— Эх, Наташа, Наташа, как жаль, что у нас нет детей.
Проводив Ершовых и простившись с отцом и друзьями, Алексей и Машутка молча вышли к Волге. Остановившись на самом берегу пламенеющей от заходящего солнца реки, они с жадностью смотрели на могучую русскую реку с заросшими зеленью и лесом берегами, со снующими по ней пароходами и лодками. Вниз по течению плыла лодка, в ней рядом с белым картузом виднелась голубая девичья косынка.
— Эх, нам бы так, — обнимая Машутку, нежно сказал Алексей, не отрывая взора от плывущей лодки.
Но мечта о мирной жизни была пока несбыточной. Они знали, что не позже как завтра, вместе с полками дивизии, вместе со своими боевыми друзьями, они должны снова ринуться в боевую неизвестность, чтобы в громе кровавых битв завоевать желанную победу.
На землю спускались сумерки, на берегах Волги затихали людские и птичьи голоса. Продолжая стоять на обрыве, влюбленные еще крепче прижимались друг к другу, мечтая о будущей счастливой жизни, которую им нужно было еще отстоять в огне сражений.
