Чужак с острова Барра - [81]

-  Ты  самая красивая девушка из всех,  что я  видел,  -  сказал он с нежностью.  -  Я  говорил так  другим,  но  сейчас впервые говорю чистую правду.

Он  быстро склонился к  ней  и  поцеловал.  Теперь она совсем закрыла глаза. Губы ее слегка приоткрылись и крепко прижались к его губам. Потом он растянулся на одеяле рядом с  ней и притянул к себе ее стройное тело. Она  отпрянула,  сопротивляясь,  но  это  продолжалось  всего  несколько секунд,  потом она обмякла и  прильнула к  нему.  Несколько минут лежали так,  и  он  чувствовал лишь мягкую,  хрупкую тяжесть ее тела и  быстрое стаккато ее дыхания.

Он медленно просунул руку ей под свитер — пусть сопротивляется,  если захочет.

Она схватила его запястье и тесно прижалась плечом к его плечу, чтобы задержать его руку.  Он  застыл в  ожидании.  Потом она вновь обмякла и, безмолвная,  лежала рядом с ним,  не сопротивляясь и все еще не открывая глаз.  Его  рука  вновь начала пробираться вверх.  Теперь она  отпустила запястье,  медленно  отодвинулась  от  его  плеча,  и  рука  Рори  могла двигаться беспрепятственно.

В этот момент Рори понял,  что стоит еще совсем немного нажать,  и он может овладеть ею.  Вся способность к сопротивлению, которая была у нее, теперь ослабла. И в тот же самый момент он понял, что довольно.

Тому,  что он  испытал в  следующий миг,  он  так никогда и  не нашел удовлетворительного объяснения.  Было не физическое бессилие, ибо чресла его  пылали  огнем  желания;   нельзя  было  объяснить  это  и  каким-то психологическим торможением,  хотя  в  таком  истолковании он  улавливал некое смутное правдоподобие.  Мелькнуло мимолетное воспоминание о матери и  сознание того,  что обе по  умственному развитию и  образованию стоят неизмеримо выше того жалкого и  косного окружения,  в котором принуждены жить.  Он знал только одно: Кэнайна готова отдаться ему, и сам он жаждет ее, как ни одну девушку прежде, но странная то ли сила, то ли слабость — он  сам  не  мог  сказать что  -  сдерживала его.  Непонятно почему  все получалось иначе, чем он замышлял.

Он вынул руку, расправил свитер. Сел.

— Прости меня, Кэнайна.

Она  села,  не  отвечая.  Сильно тряхнула головой,  чтобы  расправить спутавшиеся волосы,  и  безмолвно уставилась на  озеро.  Потом  медленно обернулась к  нему.  На  мгновенье  глаза  их  встретились,  но  она  не улыбнулась. Потом она дотронулась ладонью до котелка.

— Еще совсем теплый, — сказала она. — Выпьем по чашечке?

— Да, пожалуйста.

— С молоком и сахаром?  Простите, что снова спрашиваю, но я абсолютно не помню.

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ

Под  вечер они  вернулись в  Кэйп-Кри,  и  Рори больше ни  о  чем  не уславливался с  Кэнайной.  На обратном пути с озера Кишамускек они почти не разговаривали.  Когда он причалил большое каноэ в  Кэйп-Кри,  Кэнайна спрыгнула на берег и на миг обернулась к Рори:

— Спасибо, — сказала она. — Для меня это был чудесный день.

И тут же убежала к индейским хибарам по береговому откосу.

За  ужином  Рори  вкратце  рассказал  Рамзеям  о   том,   как  прошло путешествие и как они нашли Белощека с подругой.

— Вы не говорили с  Кэнайной про возвращение обратно?  Не поискать ли ей вновь места в школе? — спросила Джоан Рамзей.

— Да, говорил. Но не сумел ее переубедить. Она твердо решила остаться здесь.

День был долгий,  и  Рори очень устал.  Сразу же  после ужина пошел в свою комнату, сделал кое-какие заметки о Белощеке и лег спать.

На следующее утро за завтраком он спросил у Берта Рамзея:

-  У вашего Джока найдется время помочь мне,  когда я буду опрашивать индейцев?

Он увидел, что Джоан Рамзей быстро повернулась и испытующе глянула на него.

— Что случилось? — спросила она. — Кэнайна опять заупрямилась?

Он знал, что вопрос этот последует непременно, и имел наготове ответ:

— Нет,  Кэнайна согласна.  Но я  подумал,  что дело пойдет,  пожалуй, лучше, если опрашивать охотников через переводчика-мужчину.

— Не думаю, — коротко отозвалась Джоан Рамзей.

Ее муж заметил:

-  По  вечерам Джок свободен и  сможет вам  помогать.  Он  вам  нужен сегодня?

— Да.

Они помолчали с минуту, а то и больше. Потом снова заговорил Рори:

— Мне  нужно  написать несколько писем  об  этом  гусе.  Скоро  будет почтовый самолет?

— Только через несколько дней,  вероятно, — ответил Берт Рамзей. — Но не позже чем через неделю. Уж это наверняка.

Рори вернулся к себе. Встал у окна, выходившего на индейский поселок; зажатая  среди  таких  же  хибар,  хорошо  видна  убогая,  бурая  хибара Биверскинов.  Невероятно.  В  этой  грязной дыре ютится теперь...  -  он действительно сказал это вчера?..  Да,  самая красивая девушка. Из всех, кого он встречал за свою жизнь.  И  у нее чертовски много всего другого, помимо приятной наружности и  сексуальной привлекательности.  Она  очень неразумна и  упряма в расовых вопросах,  но пусть так!  И все-таки очень ведь умна, и это занимало Рори. Мало встречал он девушек в университете, да и где угодно,  которые могли бы сравниться с Кэнайной по начитанности и тонкости ума.

Но ведь она ниже всех на социальной лестнице?  Однако, когда он вчера попробовал   традиционным   образом   воспользоваться   ее    социальным положением,  внезапно все показалось неправильным и несправедливым, и он не смог осуществить своих намерений. Может, он превратился в ханжу?