Чужак с острова Барра - [107]
Собравшиеся у залива Джемса канадские гуси не понимали всех метеорологических тонкостей, вызвавших эти изменения, знали только, что эта погода обещает им постоянный, надежный попутный ветер, который облегчит полет на юг. Вот уже неисчислимые поколения гусей пользовались для своих перелетов движением воздуха в континентальных масштабах — той техникой, которая используется и современной авиацией и получила название "полет по изобаре". Старые птицы первыми учуяли перемены, когда еще падали последние капли дождя. И вдоль всего пятисотмильного илистого побережья залива Джемса старые гусаки вытягивали шеи, склонив голову набок, разглядывали небо и трубили, глядя на рассеивающиеся тучи. Их беспокойство быстро передавалось от одной птицы к другой, от стаи к стае.
Стая, к которой прибился Белощек, расположилась в южной части залива Джемса. Птицы оживленно гоготали, размахивая большими крыльями, и Белощек знал, что время отлета не за горами. В южной части залива небо все еще было затянуто тучами и чуть моросил мелкий дождь, а с севера уже потянулись пролетавшие в вышине гусиные стаи. Это говорило о том, что на севере установилась ясная погода и начался перелет гусей, потому что гуси отправляются в странствие лишь при ясном небе, хотя, двинувшись в путь и очутившись в полосе непогоды, уже не останавливаются и летят дальше. Бесконечным потоком тянулись они на юг, неровными цепочками или клиньями, высоко над землей, как всегда летят водоплавающие в долгих перелетах, их заливистые трубные клики едва доносились до раскинувшихся внизу отмелей и сфагновых болот.
Напряженно, с нелегким сердцем держался Белощек рядом с подругой. На западной стороне горизонта расчистилась полоска ясного неба и поползла к ним навстречу. Беспокойство в стае все нарастало, старые птицы часто пускались бегом навстречу ветру, размахивая крыльями, словно пробуя воздух. Они перестали есть и ждали, вытянув головы к небу.
Полоса, которая разграничивала столкнувшиеся и противоборствующие воздушные массы, обрушилась на них чередой стремительных, порывистых шквалов, налетела клочьями тумана, потом вдруг воздух стал прохладен и сух, с севера потянул свежий ветер. Полоса непогоды миновала — теперь распространилась зона высокого давления.
Старые гуси возбужденно загоготали. Внезапно вся стая целиком взвилась ввысь, сотрясая воздух ударами множества крыльев. Белощек пристроился в хвосте. Под ними поплыли темные полоски лесов, и Белощека вновь охватил страх перед полетом над сушей. Он летел на юг, каждой жилкой своей ощущая, что его тянет на север, к океану. Отдалявшиеся воды залива Джемса манили его назад, а летевшая перед ним гусыня звала вперед, ц, нежная, призывная мольба, так явно звучавшая в ее голосе, была песней сирены, сопротивляться которой он не мог. Он последовал за подругой.
Они выровнялись и на высоте полумили образовали клин - там дул крепкий северный ветер, на который не оказывало влияния трение, ослабляющее ветер и меняющее его направление в нижних слоях. Белощек пристроился не впереди, а позади своей подруги, потому что вела она. Он летел в края, которых никогда прежде не видел. Он не знал, куда они держат путь. И мог только покорно следовать за ней.
Вылетели под вечер. Далеко внизу ландшафт постепенно менялся. Поначалу преобладали бронзовые краски бескрайних болот, местами перемежавшихся зелеными пятнами хвойного леса. Потом пятна стали разрастаться, сливаясь вместе, пока в сумерках, когда в меркнущем свете леса из зеленых превратились в черные, они словно сплошным пуховым одеялом не покрыли землю.
В первые часы полета при дневном свете темная полоска туч, обозначившая край отступающей бури, проходила совсем недалеко на востоке, они летели более или менее параллельно ей. Когда наступила тьма, наконец скрывшая эту полосу, она все равно была там, пухлая, черная, грозная. А может, она даже подступила ближе, так как гуси летели в юго-восточном направлении со скоростью, которая намного превышала движение бури на восток.
Стояла темная, безлунная ночь. Сперва Белощек потерял из виду землю, потом перестал видеть стаю, кроме ближайших к нему птиц. Теперь более, чем когда-либо, чувствовал он свою зависимость от летевшей впереди канадки. Он держался поблизости от нее, опираясь крыльями на идущие от нее завихрения воздуха, почти не отрывая глаз от ее призрачной тени, слабо вырисовывавшейся перед ним.
Прошел уже час с тех пор, как стемнело, когда они внезапно попали в теплое встречное течение и их стало мотать из стороны в сторону. Затем перед ними выросла серая стена облаков. Они нырнули под нее, потому что, хотя гуси и способны лететь сквозь туман и облака, они по возможности стремятся избежать этого. Поднырнув, они могли, как и прежде, оставаться в потоке холодного сухого воздуха, так как старые гуси в стае по опыту знали, что холодный воздух длинным косым клином вторгается под теплые воздушные массы отступающей бури.
Сказки, мифы, история органично вплетаются в изощренные сюжеты рассказов этого сборника от лауреата премии «Уитбреда» Марка Хэддона, автора «Загадочного ночного убийства собаки». Одиночество и оторванность от мира становятся причиной тяжелых переживаний. И даже когда между самыми непохожими людьми возникают непрочные, тонкие связи, которые как будто бы сулят проблеск надежды, что-то заставляет эти связи рваться — и чаще всего это заканчивается катастрофой. В «Револьвере» жизнь мужчины полностью меняется после инцидента с пистолетом.
Семья Липы — семья предпринимателей. Она, ее родители и младший брат Берти зарабатывают себе на жизнь сбором металлолома. Их бизнес труден, непостоянен, а порой и просто опасен, хотя семья живет в мире возвышенных метафор, созданных главой семьи. Их труд — благороден, платят за него — «звонкой монетой», а найденные предметы свозятся прямиком в… «Рай».В романе одного из самых ярких голосов немецкоязычной литературы соединились фантазия и суровая семейная история, гротеск и трагедия целого поколения, оторванного от корней.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Родители маленького Димы интересуются политикой и ведут интенсивную общественную жизнь. У каждого из них активная гражданская позиция. Но вот беда: мама и папа принадлежат к прямо противоположным лагерям на политическом поле. Очень скоро Дима замечает, что трагически расколота не только его семья… Книга содержит нецензурную брань.
«Тварь размером с колесо обозрения» — первое реалистическое произведение писателя, получившего признание в качестве молодого талантливого фантаста. Только фантасту это и было под силу: написать о раке такую книгу, в которой болезнь — не самое страшное. Вы поймете, что бояться стоит только самих себя. Роман Владимира Данихнова научит вас не бояться страха. Он откроет, что самые темные наши переживания растут из того же корня, что и самые светлые. В отличие от бога смерти, не знающего разницы между добром и злом, сделанным и несделанным, у человека есть выбор.
В нашей стране живет 146 544 710 человек. Из них, как минимум два миллиона смотрели телеканал «Культура» и слушали радио «Серебряный дождь», где Алекс Дубас постоянно рассказывал о счастье и собирал его. Еще несколько десятков тысяч читали об этом в «Фейсбуке». Каждое чтение момента счастья в эфире, каждый пост – возвращались новыми и новыми историями. Здесь их почти тысяча. У вас в руках концентрат и катализатор счастья. Ваша собственная машина времени. Итак. Здесь были счастливы Артем и Юля, Михаил Жванецкий, Ингеборга Дапкунайте, Ася, Владимир Меньшов, Вано, Ольга, Андрей Шаров, Катерина, Аким, Слава Сэ, Алина, Андрей, Ивар Калныныш, Роман Геннадиевич, Вахтанг Кикабидзе, Даша, Лука, Максим Цхай, Инесса, Альберт Филозов, Сергей Юрский, Тамара, Нарине, Ирина Хакамада, Игорь, Малхаз, Людмила Петрушевская, Ляйсан, Костя, Владимир Кристовский Дайга, Андрей Бартенев, Алексей, Елка, отец Владимир, Тата, Айжан, Николай Цискаридзе и еще как минимум 903 человека.