Чувствую тебя - [10]

— Какая она у меня? — Его рука играла с её волосами, смущая бедную девушку.

— Ты меня проверяешь? — Бездонные голубые глаза смотрели на Демида, как на своего личного Бога. Она и боялась и восхищалась им.

— Мне незачем — проверяют, когда не верят. Я просто хочу узнать, как именно ты чувствуешь мою боль. Неужели она настолько велика, как ты говорила. Я помню, как ты реагировала, когда мы впервые встретились, и мне жаль, что я причиняю тебе столько вреда. Если бы мог, забрал бы всё, до последней капли, честно, — его глаза вдруг засверкали, стали мокрые, выпуская из себя скупые, но искренние мужские слезы.

Рита обхватила ладонями его лицо, целуя щеки и вытирая эти соленые капельки. Затем сильно прижалась к нему, обхватив руками туловище. Демид был ошарашен, но тут же обнял в ответ, прижимая к себе и зарываясь лицом в ее волосы, вдыхая запах.

— Она адская, она душит и кричит в тебе — рвется наружу. Ее надо выпустить, она просится наружу. Знаю, это страшно, но это необходимо, — Рита отпрянула и подняла его лицо, их взгляды встретились, его был наполнен полной капитуляцией.

— Ты первый человек, кому я готов и хочу рассказать об этом, — Демид чуть отстранился, он очень нервничал.

— Аааа, — вскрикнула Рита, его боль сокрушила ее настолько, что заболело сердце, закружилась голова, и бросило в жар.

— Рита, что? Тебе плохо? Значит, не стоит мне… — заволновался Демид.

— Нет, нет. Все нормально, правда. Я уже привыкла. Ты должен, прошу тебя! — Умоляла девушка, её глаза налились слезами.

— Хорошо. Мне было тогда одиннадцать, а моему брату девять. Мы были дружны, даже очень. Почти никогда не дрались, я старался уступать ему, но и поучал много. Старался больше словами объяснять все, редко когда доходило до драк. Мама всегда хвасталась, какие у нее дружные сыновья — гордилась нами, — Демид слегка улыбнулся, он смотрел сейчас невидящим взглядом, как бывает, когда вспоминаешь, — мы часто играли в заброшенных домах и сараях, родители ругали, но мы ведь были детьми, да еще и мальчишками. Жили мы тогда в Московской области.

Рита взяла его руку в свои ладони, и не позволила ему забрать. Демид продолжал.

— Однажды, хм, так банально, мы столкнулись с шайкой местных хулиганов, которые постоянно приставали к нам. Они стали нас запугивать и побуждать на глупые, опасные поступки, и я повелся, как дурак, — печально вздохнул, не поднимая глаз, — мы были в старом сарайчике, посредине которого была деревянная балка, на ней можно было стать во весь рост. Был спор, кто из нас смельчак и сможет пройти по ней над костром. И ты только представь, мы это сделали, идиоты малолетние. Все вышло из-под контроля, когда подо мной сломалась эта балка. Я упал и потерял сознание, а когда очнулся, уже был пожар. Всё было в огне и дыму, я ничего не видел. Звал брата, кричал и задыхался, пытался ползти. Я надеялся, что все успели выбежать.

Рита внимательно слушала, по мере того, как он открывал ей свою душу, она ощущала уменьшение его боли. Сильнее сжала его руку, нежно поглаживая успокаивающими жестами.

— Затем всё было быстро, меня залило напором воды, подхватили и вытащили из окна. Сарай полыхал красным адским пламенем и почти тут же разрушился. Собралось уже много людей, но я помню только душераздирающий крик матери, и когда я посмотрел на неё, то сразу все понял.

Демид уткнулся головой Рите в плечо, скрывая свои слезы, он не выглядеть слабым, но сейчас он нуждался в ней больше, чем она в нём. Девушка обняла его и стала гладить по спине.

— Потом наступил кошмар на яву: похороны, бесконечные слезы матери и презрительные взгляды отца. Вслух меня никто не обвинял в смерти брата, но я знал, что они думают и чувствуют на мой счет, да и сам относился к себе так же…

— Но ведь ты не виноват, это несчастный случай, — Рита пыталась утешить.

— Нет, — сказал, как отрезал, — виноват, я отвечал за него. Все, что от меня требовалось, это вернуться обоим целыми и невредимыми. А что сделал я? Повелся на провокации других мальчишек, пытался что-то кому-то доказать. Я виноват и это неоспоримый факт.

— Демид, тебе надо отпустить его. Ты живешь с этим чувством долгие годы, только вот, ни оно держит тебя, а ты его.

— Да, я знаю, эта боль и чувство вины, что не уберег родного брата, будет жить во мне до конца дней. Я никогда не смогу избавиться от этого.

— Я понимаю, но ты можешь принять всё, как есть, и простить себя, — сказала Рита.

— Хм, знаешь, я из-за своего прошлого не мог сближаться с людьми, боялся и отталкивал всех. У меня не было, и нет друзей, и я никогда не любил, — он поднял на нее взгляд, такой искренний и настоящий, он желал понимания и сочувствия.

Рита провела ладонью по его щеке.

— У тебя еще всё впереди, — прошептала она.

— С тобой, я начинаю верить в это, — сказал Демид и поцеловал её руку.

Они крепко обнялись и сидели так несколько минут, и лишь треск горевших в камине бревен разбивал тишину. Этой ночью они оба спокойно и крепко уснули, после сытого ужина и перевязки ноги Демида. Утром они будут уже другими — свободными от прошлого и связанные друг с другом.

***

Рита проснулась от негромкого разговора — Демид держал у уха мобильный телефон. Заметив, что она уже не спит, он попрощался с кем-то и отложил телефон.