Чувство и чувствительность - [3]

Мысль о том, что теперь его доход пополнится четырьмя тысячами фунтов в год, не говоря уж о второй половине материнского наследства, согрела его душу, вознесла над мелочными расчетами.
"Yes, he would give them three thousand pounds: it would be liberal and handsome!	Да, он подарит им три тысячи фунтов: это щедро, благородно.
It would be enough to make them completely easy.	Они будут вполне обеспечены.

Three thousand pounds! he could spare so considerable a sum with little inconvenience."- He thought of it all day long, and for many days successively, and he did not repent.	Три тысячи фунтов! И столь внушительную сумму он может отдать, не причинив себе сколько-нибудь заметного ущерба! Эту мысль он лелеял весь день, а потом и еще много дней, ничуть не раскаиваясь в принятом решении.
No sooner was his father's funeral over, than Mrs. John Dashwood, without sending any notice of her intention to her mother-in-law, arrived with her child and their attendants.	Едва его отец был погребен, как прибыла миссис Джон Дэшвуд с сыном и собственными слугами.
No one could dispute her right to come; the house was her husband's from the moment of his father's decease; but the indelicacy of her conduct was so much the greater, and to a woman in Mrs. Dashwood's situation, with only common feelings, must have been highly unpleasing;-but in HER mind there was a sense of honor so keen, a generosity so romantic, that any offence of the kind, by whomsoever given or received, was to her a source of immovable disgust.	Никто не мог бы оспорить ее права приехать: дом принадлежал ее мужу с того мгновения, как его отец скончался. Но это лишь усугубляло бездушную неделикатность поведения, которое в подобных обстоятельствах больно ранило бы и женщину, не наделенную особенно тонкой натурой. Понятия же миссис Дэшвуд о чести были столь высоки, а представления об истинном благородстве столь романтичны, что поступок такого рода, независимо от того, кем и по отношению к кому он был совершен, мог вызвать у нее лишь непреходящее отвращение.
Mrs. John Dashwood had never been a favourite with any of her husband's family; but she had had no opportunity, till the present, of shewing them with how little attention to the comfort of other people she could act when occasion required it.	Миссис Джон Дэшвуд никогда не пользовалась особенной любовью близких ее мужа, но до сих пор ей не выпадало случая показать им, с каким пренебрежением к душевному покою и чувствам других людей способна она вести себя, когда ей это представляется нужным.
So acutely did Mrs. Dashwood feel this ungracious behaviour, and so earnestly did she despise her daughter-in-law for it, that, on the arrival of the latter, she would have quitted the house for ever, had not the entreaty of her eldest girl induced her first to reflect on the propriety of going, and her own tender love for all her three children determined her afterwards to stay, and for their sakes avoid a breach with their brother.	Миссис Дэшвуд подобная грубая бессердечность возмутила так сильно и внушила ей столь жгучее презрение к невестке, что она, вероятно, в ту же минуту навсегда покинула бы дом, если бы не убеждения старшей дочери, которые заставили ее вспомнить, что подобная спешка была бы непростительным нарушением всех приличий. А затем любовь к трем ее девочкам внушила ей, что ради них она должна остаться и не порывать отношений с их братом.
Elinor, this eldest daughter, whose advice was so effectual, possessed a strength of understanding, and coolness of judgment, which qualified her, though only nineteen, to be the counsellor of her mother, and enabled her frequently to counteract, to the advantage of them all, that eagerness of mind in Mrs. Dashwood which must generally have led to imprudence.	Элинор, старшая из сестер, чьи уговоры оказались столь успешными, обладала живым умом и спокойной рассудительностью, позволившими ей в девятнадцать лет стать советницей матери: не раз она к их общему благу успевала предупредить тот или иной необдуманный порыв миссис Дэшвуд.
She had an excellent heart;-her disposition was affectionate, and her feelings were strong; but she knew how to govern them: it was a knowledge which her mother had yet to learn; and which one of her sisters had resolved never to be taught.	Душа у нее была прекрасная, сердце доброе и привязчивое, а чувства очень сильные, но она умела ими управлять. Умение это ее мать так пока и не приобрела, а одна из сестер твердо решила никогда не приобретать.
Marianne's abilities were, in many respects, quite equal to Elinor's.	Достоинствами Марианна во многих отношениях не уступала Элинор.

She was sensible and clever; but eager in everything: her sorrows, her joys, could have no moderation.	Она была умна, но впечатлительна и отличалась большой пылкостью: ни в печалях, ни в радостях она не знала меры.
She was generous, amiable, interesting: she was everything but prudent.	Она была великодушна, мила, загадочна - все что угодно, но только не благоразумна.
The resemblance between her and her mother was strikingly great.