Чувство долга - [24]

Но в это утро он был не просто ее работодателем — он был ее любовником. Она перевела дыхание и закрыла глаза. Глупо так нервничать. Вчера, когда она шла в его спальню, она была более спокойна.

Может, ей не стоило пробираться в свою комнату в серой предрассветной мгле? Если бы она осталась в его постели, проснулась рядом с ним, их первая утренняя встреча была бы уже позади, и она не дрожала бы сейчас как осиновый лист, думая о нем.

Пробудившись от глубокого сна, Клэр прислушивалась к ровному дыханию Тони, удивляясь новому, доныне не изведанному чувству, и вдруг ощутила невыразимое смущение от того, что лежит рядом с мужчиной. Ты же занималась с ним любовью, подтрунивала она над собой, но это не помогло. Она тихо встала с постели, надела рубашку и юркнула в свою комнату.

Не стоило подниматься так рано, пожалела она. Ведь Тони говорил, что готовить завтрак не входит в ее обязанности. Вот и надо было вспомнить об этом и остаться в постели.

Охваченная смущающими душу сомнениями, Клэр услышала, как вошел Тони, только когда стук его каблуков раздался прямо за спиной. Она не успела и охнуть, как он обнял ее за талию и повернул к себе. В его зеленых глазах светилась лукавая улыбка, он наклонился и поцеловал ее.

Клэр была в замешательстве лишь мгновение. Мягкие усы щекотали, язык раздвигал губы, и она стала привычно таять в его объятиях, забыв обо всем на свете — что они стоят посередине кухни, что в любую минуту может войти Сузи или кто-то еще. Клэр ощущала только крепкие руки Тони, его сильное мускулистое тело, прижатое к ней, и вкус поцелуя на губах.

Неизвестно, как долго длился этот поцелуй. Когда Тони поднял голову, Клэр, слегка покачнувшись, затуманенным взором заглянула ему в глаза.

— Доброе утро, — улыбнулся он.

Сторонний наблюдатель решил бы, что объятия оставили Тони равнодушным, но Клэр, слыша биение его сердца, знала, что это далеко не так.

— Доброе утро. — Она удивилась, услышав свой ровный голос, ведь руки Тони скользили по ее спине и каждая частичка ее тела отзывалась на эти прикосновения.

— Что будет на завтрак?

— Хочу сделать блины…

Она ахнула, когда он обхватил ее ягодицы и оторвал от пола.

— Отлично!

Поскольку он целовал ее шею, трудно было определить, к чему относится это замечание.

Запрокинув голову, Клэр взъерошила густые темные волосы Тони, а он целовал уже ее подбородок, ямочку у ключицы, где неистово билась жилка.

Она изнемогала в его объятиях, и, когда он опустил ее на пол, ему пришлось поддержать ее, так как Клэр сама не в силах была устоять на ногах. Тони выдвинул стул и помог ей сесть, а потом вдруг быстро и крепко поцеловал, прошептав: «Закончим вечером».

Не дожидаясь ответа, он повернулся к столику и насыпал наконец кофе в кофеварку. Сердце Клэр бешено колотилось: как далеко до вечера!

8

У Тони появилась серьезная причина днем заскочить домой — он порвал рубашку и хотел переодеться. Если вовремя этого не сделать, она порвется еще больше — ни к чему портить хорошую вещь.

Не напорись он на гвоздь, не показался бы дома до ужина. А то, что все утро Клэр не выходила у него из головы, не имело к его приходу ни малейшего отношения, так же как и мысли о соблазнительных выпуклостях и восхитительных изгибах тела домработницы, сводивших его с ума.

Совершенно неважно было и то, что к Сузи приехал физиотерапевт, а это значит, что его сестра будет занята по меньшей мере час. Он не интересовался визитом врача специально, но не мог не заметить ярко-красную малолитражку у входа в дом.

Ну, допустим, когда он приближался к дому, он подумал, что можно повидаться с Клэр. Хотя вовсе не из-за этого он бросил работу и примчался сюда. Все из-за рубашки… Нет, надо было придумать что-то другое.

Странное волнение заставило его замедлить шаги, прежде чем зайти на кухню. Там никого не оказалось, и он поспешил уверить себя, что ничуть не разочаровался. Так же, как до этого уверил себя, что не придумал предлог, чтобы увидеть Клэр. Но обмануть себя было трудно.

Он повесил шляпу на крючок и провел рукой по волосам. Черт возьми, его желание не проходило! Они стали любовниками уже больше недели назад, но он хотел ее все больше. Каждую ночь она проводила с ним, в его объятиях. Казалось, он должен успокоиться, насытиться. А он походил на жеребца, почуявшего запах кобылы.

Быстро убедившись, что Клэр нет на первом этаже, Тони взлетел наверх, расстегивая на ходу порванную рубашку. Каждое утро в серой предрассветной дымке она выбиралась из его постели и спешила через коридор к себе в комнату. И каждое утро он, притворяясь спящим и наблюдая за ней сквозь ресницы, испытывал необъяснимое облегчение: как будто пробуждение подле нее смутило бы его больше, чем то, чем они занимались ночью. Он подсмеивался над собой.

Но, как ни странно, так оно и было. Поэтому Тони притворялся спящим и мучился, видя, как она осторожно ищет ночную рубашку, брошенную бог знает где, неторопливо выворачивает рукава, предоставляя ему возможность любоваться изумительными линиями своего тела, едва освещенными утренним светом.

Он возбуждался всякий раз, независимо от того, как долго занимался с ней любовью ночью. Ему казалось, что у него уже не осталось сил, но как только она поднимала руки, чтобы надеть рубашку, снова испытывал неистовое желание. Если бы он не знал ее так хорошо, то решил бы, что она сознательно дразнит его, демонстрируя перед уходом свое совершенное тело. Но несмотря на то, что Клэр была страстной любовницей, она оставалась застенчивой, и то, что она вела себя с ним не как откровенная соблазнительница, возбуждало его еще больше.