Чувство - [4]

Я принял телефон из ее рук, и тут же меня оглушила усталая тирада. -…я оплачу ваш счет… все что угодно, только скажите мне, как…

– Париж, – тихо перебиваю я ее и она смотрит на меня с восторгом. -…я оплачу… -…не надо. Копи деньги на билет. – Я улыбнулся. – Он стоит не мало. А я поеду туда еще не скоро… потому пока оплачу телефонный счет. Идите, ма шери.

Я подхватываю ее руку и целую кончики пальцев. Она даже не видит Джеки. Он будто не с нами. Он в другом мире.

– Да. – Парижская куколка в красных туфельках и голубом платье кивает. Я даже не знаю ее имени. Как печально.

Ангел покидает меня и уплывает прочь гулким перестуком шагов.

Смотрю на Джеки.

Он очарован. Он смотрит ей вслед.

О, мой горький Джеки, ты ей не интересен. Она никогда не будет твоей, и ты никогда не встретишь ее снова. Ты тень, проскользнувшая по краю ее сознания. Я не лучше. Я лишь ее маленькое волшебное воспоминание. Тень этого города.

Она принадлежит Парижу.

Забудь о ней.

Kapitel 6.

Осторожно зазвонил телефон. Именно осторожно. Я не знаю, как я понял это. Как я почувствовал. Я знал, кто звонит. И я знал, что этот человек обеспокоен. Так нежно обеспокоен моей судьбой.

Франс.

Я скучал по тебе.

О… нет человека, кто поймет то, что произошло лучше, чем я… Нет. Но я не могу бороться с этим ностальгическим чувством. Это странная веревка, которая тянется от меня к тебе, которая тянет меня к тебе, а тебя ко мне. Она покрыта тончайшим слоем страсти, легкими перьями грусти, несколькими каплями печали и пустоты. Веревка, которая стягивает вместе два материка, которые когда-то были одним. Ибо тут мы и есть – разделенные океаном на разных материках.

Я медлю.

Мне хочется схватить эту трубку и, задыхаясь, выкрикнуть в трубку "ФРАНС!".

Но я медлю.

Я наслаждаюсь этой сладкой пустотой в груди, которая как маленький вакуум всасывает в себя окружающее. Сейчас я подниму трубку, и пустота заполнится ИМ.

Я улыбаюсь, беру трубку и прижимаю к уху.

Я улыбаюсь и в комнате становиться теплее. Ранняя весна уже полностью воцарилась здесь, в Париже. Ветер еще холодный, но солнце уже согревает ранних пташек. Дети бегают в красных шарфах – в этом сезоне это модно – и щеки у них краснеют от холодного ветра под цвет их шарфам.

Дети – они милы, когда выходят из того возраста, во время которого могут объясняться только криками и слезами и еще не входят в ту фазу, когда их начинают мучить проблемы этого мира и проблемы взросления. В такие моменты они молчаливы, прекрасны и невинны. Исключительно в эти юные годы во истину можно их назвать цветами жизни.

– Эрик? – не высказанный вопрос.

– Франс… не волнуйся. Все хорошо.

– Эрик… – Легкий вздох волной через спутники, через провода, от тебя ко мне.

– Знаю, хочешь спросить про Джеки…?

– Ну да.

– Честно?

– Ты хотел, чтобы я беспокоился? Решил отомстить? – в голосе смешок.

Смеюсь в ответ. О, мой Франс. Мой замечательный Франс. Ты отрицаешь все правила, что существуют в моей жизни. Потому что ты исключение из всех правил, а если есть исключение – не существует правила. Я сам не знаю, почему позволяю тебе то, что позволяю и почему впускаю тебя в свою жизнь так безропотно и безоговорочно.

Но ты мне необходим, сколько бы сильно меня это не пугало.

– Да, хотел… я волновался за тебя. Почему-то вдруг. Не знаю. Тебе было плохо?

– Неуютно.

Я улыбаюсь и молчу. Ты знаешь, что я улыбаюсь. И ты улыбаешься в ответ. И я знаю, что ты улыбаешься. Мы некоторое время молчим.

– Ты сказал ей, что это был Париж?

– О да! Это Французская куколка, просто ангел – она хотела оплатить мой счет!

Однако, как видишь, мой милый друг, я нашел в себе завалявшиеся черствые остатки благородства и отказался от ее столь привлекательной услуги. Я сказал ей копить на билет! Надо было дать ей твой адрес… – ты смеешься. Я знаю тебя с другой стороны… когда ты не со мной. Ты угрюм, молчалив и неприветлив. И я горжусь тем, что со мной ты так невообразимо меняешься. В этом я вижу проявление высшей Божественной нежности. В этом я вижу силу своего сердца – растопить твое. Я знаю, что это пугает тебя, так же как и меня. Но мы оба уверены – пока мы вместе – будь что будет.

– Франс… я хочу, чтобы ты взял отпуск и приехал ко мне.

– Эрик, у меня нет денег.

– Франс, позаботься о себе…в смысле, обо мне! Перестань оплачивать эти треклятые счета! И приезжай. Я жду. Я уже не могу. Франс, я на исходе… на грани.. я устал. Меня держит только весна и ты. Приди ко мне. Ты же знаешь, что я пока не могу. Я бы уже был с тобой…

Ты вздыхаешь.

– Я понимаю. Я тоже хочу, но мне…

– Не бойся, Франс. Не бойся, мой замечательный Франс! Поселись сначала в отеле.

Пока мы не узнаем друг друга. Пока ты не убедишься в том, что я это я!

Ты благодарно молчишь.

– Да… Да, Эрик. Хорошо. Ты же знаешь, что я хочу не меньше… Просто я трус.

И в этом простом заявлении – все. Все твои страхи, переживания и страдания. В этом простом тезисе так много, что я захлебываюсь твоей откровенностью, твоей маленькой правдой для меня из самой глубины твоего сокровенного неприкасаемого сердца.

– Я с тобой.

И ты понимаешь как много в этом маленьком узком однородном предложении. И ты с облегчением смеешься.