Чувство - [17]
Выкидываю окурок.
Боль, боль, боль. Все только и знают это слово.
Боль это культ. Любовь – банальность. Любовь к боли – повсеместность.
Все забыли об остальных чувствах. А они есть.
Вхожу обратно в комнату, но не закрываю дверь на балкон. Эти воздушные нежно-бежевые занавески слишком красиво танцуют с ветром.
Мелодия кончилась. Не глядя на меня, Лоренс пролистал ноты и начал новую. Иногда я жалею о статичности фотографии и думаю, не податься ли мне в режиссеры. Снова объектив. Вот отсюда – силуэт на фоне светлого прямоугольника балкона и трепещущих занавесок. Да. Волосы слегка развиваются. Шопен. Да.
Резкое движение пальцем и момент навеки вмерз в мою фотопленку.
Вот отсюда почти наоборот – видно каждую мелкую черточку. Даже свет, отраженный в полуприкрытых сиреневых глазах. Тонкий профиль, пальцы, бьющие по клавишам. Да.
Слегка правее. Немного ближе. Чуть-чуть резче. Еще резче. Да. Мелодия обрывается.
Лоренс протягивает руки к нотам, низко опускает голову, безуспешно пытаясь спрятать лицо. С ресниц срываются слезы. И, раньше, чем я понял что делаю.
Раньше, чем капля ударилась о белоснежную поверхность, я снова нажимаю на стартер.
Слеза разбивается, и я почти сразу нажимаю на стартер снова. И еще раз. Он закрывает лицо руками. Снова. Он вытирает слезы с рояля. Последний раз и я силой воли отрываю себя от объектива и подхожу к Лоренсу. Не смею коснуться его.
– Что случилось? -…не говорите Эрику что я плакал за его роялем…
Kapitel 19.
Я пойду к нему снова. Просто потому что я не могу иначе. Я люблю его. Я люблю Луи. За эти несколько недель я прожил по-настоящему больше, чем за всю свою предыдущую жизнь, как ни смешно это звучит.
Мне хорошо рядом с ним. Он кажется таким же оторванным от этого мира, как и я.
Он был первым, кто слушал меня и, кажется, последний. Рядом с ним музыка приобретает смысл и цель. Сама жизнь приобретает смысл и цель.
Но он отверг мою музыку. Отверг ради своего друга… Но что может быть важнее музыки? Я не знаю. Я чувствую себя как слепой котенок. Я еще так многого не знаю.
Не понимаю. Не вижу. И в тоже время я чувствую, как нечто несоразмерно большее давит на меня, ждет, пока я открою глаза, ждет, пока я пойму. А я не могу… И оно давит все сильней. И, кажется, если я не пойму в ближайшие секунды, то меня просто раздавит…
Я думал, что я уже выучил уроки боли вместе с уроками игры на фортепиано. Но оказалось, что я плохо учился. Больнее безнадежности может быть убитая надежда.
Так зачем я иду туда снова, если Эрику это тоже не важно? Не знаю. Надежда еще не умерла. Вдруг? Вдруг?
Мне не хочется этого Чувства. Мне не хочется этой боли. Я устал от этой вечной печали, от этой грусти. Я почти никогда не знал ничего кроме них. За исключением того времени, которое я провел с Мсье Розетт. Тогда я был поглощен музыкой и она не оставляла места в душе ни для чего больше.
Я запутался. Я не знаю, о чем я думаю. Я не знаю, что я чувствую и почему. Но я иду к Эрику. Мне хочется, чтобы он обнял меня, чтобы сказал что все будет хорошо, чтобы он был со мной, защищал меня… Я буду молчать… я буду вести себя очень тихо. Но я больше не могу один.
Не знаю на что я надеюсь. Что мне показалось? Наверное. Я хочу вернуть себе эту силу Луи, потому что мне надоела печаль. Я еще не сдался.
Звоню. Сердце замирает. Открывается дверь. А ведь вчера я ему так и не позвонил.
Франс!
Эрик уехал? Сдерживаю порыв уйти.
Луи здесь. Эрик. Как он его называет… А я? Мсье розетт…
Музыка. Музыка. Музыка.
Я одержим ею. Не доигранный ноктюрн гложет сердце. Я хочу доиграть его. Все смазывается. События проходят мимо. Мысли сбиваются, сменяют друг друга.
Я хочу играть. Мне плохо. Я хочу доиграть. Если я не смогу сыграть теперь, когда Эрик не слушает меня, я больше никогда не буду играть. Никогда.
Франс. Странный человек. Пусть фотографирует. Мне все равно. Главное – это Луи.
Мне страшно. Мне плохо. Все, что я могу, это повторять эти слова про себя, как заклинание. Я сажусь и кладу дрожащие пальцы на клавиши. Пожалуйста. Пожалуйста что? Не знаю. Просто… пожалуйста!
Шопен. На секунду становится легче. Доигрываю то, что так хотел. Потом становится пусто. Эрик не здесь. И зачем я играю? Бессмысленно. Бесцельно.
Безнадежно. Я сильный, когда Эрик рядом. Без него нет сил. Нет сил без Луи. На глаза наворачиваются слезы. Защитите меня кто-нибудь. Пусть все будет хорошо. Я верю в это. Когда-нибудь. Обязательно. Так. Или иначе.
Сосущая пустота. Ненавижу ее. Не знаю, как ей сопротивляться. Сыграть еще. Может быть в этот раз… Слезы капают на клавиши. Не могу перевернуть ноты. Я плачу.
Как я могу… это просто кощунство. Плакать рядом с Луи. Утираю слезы. Мне пора уходить. Мне пора. Мне здесь больше не место. Я здесь лишний. Последняя просьба и я выхожу за дверь.
Я не помню, как я добрался до дома. Я устал от этого Чувства. Я не хочу заглядывать за грань. Я не хочу заглядывать в себя, чтобы лишний раз понять кто я. Точнее, понять что я никто. Я не хочу знать. У меня не осталось сил, чтобы вынести это знание.
Я хочу отдохнуть. Где-нибудь в спасительной пустоте. И я понимаю… мне нужно одиночество. И… в тоже время нет. Мне нужно отделить себя от него. Трясу головой. Это все бред. Истина прячется где-то гораздо глубже. Там, куда я смотреть не хочу.
Однажды окружающий мир начинает рушиться. Незнакомые места и странные персонажи вытесняют привычную реальность. Страх поглощает и очень хочется вернуться к привычной жизни. Но есть ли куда возвращаться?
Герои повестей – наши современники, молодежь третьего тысячелетия. Их волнуют как извечные темы жизни перед лицом смерти, поиска правды и любви, так и новые проблемы, связанные с нашим временем, веком цифровых технологий и крупных городов. Автор настойчиво и целеустремленно ищет нетрадиционные литературные формы, пытается привнести в современную прозу музыкальные ритмы, поэтому ее отличает неповторимая интонация, а в судьбах героев читатель откроет для себя много удивительного и даже мистического.
Творится мир, что-то двигается. «Тельце» – это мистический бытовой гиперреализм, возможность взглянуть на свою жизнь через извращенный болью и любопытством взгляд. Но разве не прекрасно было бы иногда увидеть молодых, сильных, да пусть даже и больных людей, которые сами берут судьбу в свои руки – и пусть дальше выйдет так, как они сделают. Содержит нецензурную брань.
К чему приводят игры с сознанием и мозгом? Две истории расскажут о двух мужчинах. Один зайдёт слишком глубоко во внутренний мир, чтобы избавиться от страхов, а другой окажется снаружи себя не по своей воле.
Издательская аннотация в книге отсутствует. Сборник рассказов. Хорошо (назван Добри) Александров Димитров (1921–1997). Добри Жотев — его литературный псевдоним пришли от имени своего деда по материнской линии Джордж — Zhota. Автор любовной поэзии, сатирических стихов, поэм, рассказов, книжек для детей и трех пьес.
20 июня на главной сцене Литературного фестиваля на Красной площади были объявлены семь лауреатов премии «Лицей». В книгу включены тексты победителей — прозаиков Катерины Кожевиной, Ислама Ханипаева, Екатерины Макаровой, Таши Соколовой и поэтов Ивана Купреянова, Михаила Бордуновского, Сорина Брута. Тексты произведений печатаются в авторской редакции. Используется нецензурная брань.