Чувственное зеркало - [19]

— Я и не знал, что ты гомосексуалист, — сказал Мартин. — Прости.

— Не переживай за меня, — ответил Роберт. — Даже мама уже с этим свыклась.

— Я хотел сказать — извини, если я ввел тебя в заблуждение. Я воспринял твое приглашение как чисто дружеское, так что извини…

Роберт посмотрел на Мартина с кривой ухмылкой. «Ну и тупица, — подумал он про себя. — Создатель, видно, обладает неплохим чувством юмора, если снабдил такое тело куриными мозгами».

Мартин отодвинул кресло, порываясь встать из-за стола.

— Да успокойся ты, ради Бога, — сказал Роберт, растягивая слова. — Обещаю не ползать перед тобой на коленях, умоляя трахнуть меня. Я пригласил тебя именно из дружеских побуждений. Если и были у меня еще какие-то мотивы, то это лишь желание помочь тебе справиться с твоими проблемами. Я хотел познакомить тебя с Баббой. Он спас мне жизнь, как ни мелодраматично это звучит. И мне подумалось, что если он будет сегодня в хорошем расположении духа, то, может быть, спасет и тебя.

Мартин не успевал за быстрыми переходами Роберта от искренности к сарказму. Соображал он всегда туговато, но будучи великолепно развитым в физическом плане, сразу распознавал высший пилотаж и в других сферах.

— Я, наверное, мыслю стереотипами, — признался Мартин. — Но я так же знаком с гомосексуализмом, как с секретами Кремля. Я сразу начинаю нервничать.

— Я сам нервничаю, — ответил Роберт, и оба мужчины расхохотались, успешно преодолев первый барьер.

Потом вновь замолчали и уставились в скатерть. Один теребил материю, второй скатывал мякиш. Затем Мартин украдкой поднял глаза на Роберта и увидел, что тот смотрит на него. Мартин тут же опустил глаза, коротко рассмеялся, и снова взглянул на Роберта. Он чувствовал себя очень неловко, смущаясь как мальчишка, который боится, что его родители заставят его выкинуть что-нибудь эдакое на публике. Уши его вдруг запылали, огромный теплый шар словно бы заполнил собою все его нутро. Мартин испытывал примерно такое же возбуждение, какое бывало у него перед футбольными матчами в колледже.

Две посетительницы, которые попивали кофе, не спускали глаз с привлекательных мужчин. Высокий, худощавый Роберт с молниеносными гибкими движениями; крепко сбитый, мощный, по-мальчишески бесхитростный Мартин. Женщины переглянулись, одна из них вопросительно приподняла бровь. Вторая презрительно сморщила носик:

— Педики, — произнесла она одними губами.

Ее подруга еще раз — теперь с сожалением — посмотрела на мужчин. С недавних пор она всерьез была обеспокоена тем, что красивые мужчины все чаще оказываются гомосексуалистами. Она даже вывела некое собственное правило буравчика: чем привлекательнее и раскованнее мужчина, тем больше вероятность того, что он окажется педерастом.

— Странно, — нарушил, наконец, молчание Мартин. — Мы столько времени провели бок о бок, а оказалось, что практически не знаем друг друга. Тем не менее, я делюсь с тобою мыслями, которыми прежде не делился ни с одним мужчиной. — Мартин замолчал, вздохнул, насупился: — Есть в этом что-то гомосексуальное? В таких интимных беседах?

— Зачем непременно искать всюду сексуальную подоплеку? — ответил Роберт. — Почему бы не назвать это просто дружбой, человечностью?

— Потому что с другими мужчинами, даже с теми, которых я давно знаю, я подобных бесед не вел.

Роберт несколько секунд глядел поверх плеча Мартина в стену, а потом произнес:

— Мне кажется, что главное преимущество гомосексуализма в том, что он лишает человека страха перед гомосексуализмом. Когда двое мужчин сближаются, их начинают одолевать страхи. А вдруг он меня обнимет? Или поцелует? Или схватит за член? И так далее. Если же ты все это испытал, то уже перестаешь бояться подобных вещей. Ну, поцелует. Ну и что? Есть, правда, другая крайность, когда гомосексуалисты сперва занимаются любовью, я уж потом, может быть, удосужатся узнать, как зовут партнера. Мне, слава Богу, удалось благодаря Баббе избежать обеих крайностей. Когда я общаюсь с человеком своего пола, я вовсе не обязательно хочу непременно переспать с ним. Точно так же я не стану сразу отталкивать человека, если тот хочет переспать со мной.

— А женщины? — спросил Мартин. — Как насчет женщин?

Он жаждал знаний, но не знал, каким образом получить их. И вот сейчас, разговорившись с Робертом, вдруг понял, что уцепился за нужный рычаг. Мартин решил, что будет качать эту колонку до тех пор, пока из нее не ударит струя истины.

— Женщины — большая проблема для мужчин, — просто ответил Роберт. — Поскольку все мы вышли из женской утробы, го склонны ошибочно принимать щель меж ее ног за Источник Всего Сущего. Мы возносим молитвы не Богу, но влагалищу. Превращаем его в фетиш. А женщины, как ты знаешь, существа, легко поддающиеся внушению. И когда какой-нибудь мужичонка смотрит на женщину горящими глазами, лопоча, что она для него — самое драгоценное создание во всей Вселенной, — женщина верит ему на слово, не подозревая, что устами мужчины говорил его член. А потом — через день или через год — утолив свою похоть, мужчина начинает замечать, что у возлюбленной местами дряблая кожа, и попка не такая уж идеальная, если учесть к тому же, что она порой попукивает во сне. Дойдя до этой точки, мужчина обычно обрушивается на женщину с упреками, обвиняя ее в том, что она не совершенна — а ведь именно таким должно быть создание, которое мы считаем Богом. Она в ответ обвиняет его в пристрастности. Мужчина начинает поигрывать мускулами: значит, у тебя любовник?! И так далее, и так далее.