Чуть-чуть высунув язык - [3]

чтоб натянули глаз на жопу

капиталистам.

«Подсматривая в глазок канарейки»

На рейке пела канарейка

вращая маленькой головкой

А ловкий Бог своей уловкой

Давал смотреть в один глазок ей

Об этом пела канарейка

Прощаясь с маленьким матросом

В глазок ей виден был обоссанный

От страха атомный реактор

Второй глазок смотрел на бак

там

Котяра старый лез на кошку

Которую кормил из ложки

Бывало маленький матросик

«Маленький ребенок собирает куклу»

Маленький ребенок собирает куклу

В дальние походы. Утром.

Будоражит тело, вкручивает мысли

В голову, а в плечи — весла.

Пристегивает ноги, ставит их на лыжи будто.

И прячет ей подушки в большие балахоны

с голыми плечами «Будды». Получилось круто.

Ставит ее на пол, смотрит, измеряет — кукла. Не вышло.

И вынимает дышло с реберного дела, с номером «03».

Приехали, забрали.

Куклу разобрала старая больная Доктор. Следующее утро.

Маленький ребенок собирает куклу в новые походы.

Собирает тело, голову и шею, Душу.

Проводом проводит венные артерии, шарфиком затянет,

На руки — железо, совесть вместо мыслей. Брызнул.

Сколотил гвоздями, стал еще упрямей, посмотрел на куклу, Стукнул.

Повесил ее в угол, поставил рядом свечи. Чего-то не Хватает! Иисуса.

Вот этого не надо! Маленький ребенок боится и ложится

Под мамину кровать. Ночью

Выбежал, споткнулся, упал на холодильник. «Аллахом»

Эта кукла выглядит. Не к месту. Сделал две наколки,

Ссмазал ротик клеем. До утра успеет? Сможет до распада Сказать «А ВЫ — что надо!»?

Воткнет себе иголку, сделает младенца?

Но та печально смотрит.

Головой вращает, кидает себя на пол и слышно только

«МА-МА». — Кукла.

Из партии «зеленых» с красными глазами. Ну-ка

Давайте развернемся, добавим кукле темпа,

Глаза накрасим синим, оденем ей ботинки,

Бикини на платформе. Вытянем ей ножки,

Сходу обернемся — «Кеном»! И в новые походы.

Рядом только «Барби»

ну прямо как живая!

Стая окружила, рвет ее на части, автографы на память

Опилки и бумажки, гнутая резина, а Богу — капли крови.

Не вышло в это утро. Маленький ребенок убивает куклу.

Пишет ей уроки.

О правилах, законах, молекулах истории, большой литературы

О химии, тычинке, о безопасном сексе, об этике, эстетике

Лиц «политбюро» в нашей информатике, секретных донесеньях

Правилах грамматики, новой демократии и прочей дребедени.

Засовывает в голову. Хлопает в ладоши — а ну-ка повернитесь!

И бегом, к «Лолите»!

Опять не вышло. Взорвалась кукла…

… Ощерилась улыбкой, глаза налились кровью, мускулы

«Ван-дамма»

Прыгнула, ударила глобус. Он на антресоли распался.

Из него посыпались маленькие буквы. Падают, кружатся

Росссыпью и на пол. Там сидит ребенок, складывает слово

«Мама мыла раму».

Весело. Ручками играет, ножками топочет. Падает и плачет.

Мама инстинктивно дернулась на помощь. Однако, подоконник…

Упала и разбилась. Кукла

Маленькая мама

Дева-одиночка

С маленьким сыночком,

Улыбкою «Мадонны»

Живущая в России

В городе «Бидоне»

В двухтысячном году

До рождества Христова…

«Одуванчик»

А ты помнишь, в детстве, в подмосковье?

Не в Мошкве паскудной а на даче

с папой вы дурачились на речке

собирали кувыркаясь одуванчики.

Я уверен собирала на поляне

И по-детски щечки — дула, дула

парашютики летели на тот берег

А из речки хвостиком акула

щука местная, сто лет ей… загадала

Танька себе много много щастья

и вплетала в одуванчики по песенке

голосок ее высОко в небо, лесенкой

беспокойно Тане но и сладко так

сжала Таня ноженьки в коленках

и склонила русы волосы на гольфики

отражается в воде и шмыг-шмыг — носиком

а веночек из руки-то в воду выпал сам

все плывет, а к ней на парашютиках

Опускаются во сне: мужчина, братик

муж, любовник и отец с работы

в общем — «Авин» — взвод морской пехоты

А навстречу — ПАПа, ПАпа, Папа, папа!

По небу идет с велосипедом

выбирает Таньке одуванчик

чтоб сплела себе венок, в саду, за ланчем

в пончо, молоко пила холодное, с брусникой

Под венцом стрижи чирикали, на даче

С чердака Оно всех обводило оком…

… Так жил никто в пустой хрустальной вазе

Так вербы веточка трещала на заре

Так жаден был огонь на алтаре

Так беден был уют в счастливом доме

Так я любил ее

На выжженой траве.

Так между кочек у грибницы запах терпкий

Так тетерев токует по тетерке

Так цапля за лягушкой важно ходит

Так солидолом пахло на заводе

Так я любил ее

На выжженной траве.

Так воротник цеплял на шее родинку

Так вход в пещеру баловал джакузи

Так Тузик лопоухий полз на пузе

Так я любил ее, на выжженной траве

Полоску пашни для моей могилы

Пока не появилась ты…

«Куколка из Таллинна»

Куколка из Таллинна

в розовом купальнике

движется по комнате

И скромно улыбается…

Но если навзничь упадет

ты с ней дружок намаешься.

Она не морщит свой лобок

в истерике не бьется

ногами держит потолок

и никогда не гнется,

не просит денег на еду

команды ловит на лету…

Разденься, хлопни и скажи:

«А еще любите меня, за то, что умру!»

И тогда:

Взорвется прожилками вен пластмассовый корпус!

Раздвинут шарниры колен пространственный доступ!

Стальные пружинки растянут зрачок!

В последней конвульсии вздрогнет живот!

И руки замкнут смертельный захват,

и на прилавке под давкой

различных моделей пушистых котят

сверкает новинка

«Кукла Дафни — дочь Хеопса. И ее друг Щелкунчик

в позе Лотоса…»

Не умирай, мой белый «аист», от тоски

Не умирай — еще горят твои соски