Чуть больше мира - [95]

– Ну, погремушки ему покупать уже поздновато, – осадила восторги аэра Лан. – И почему ты не хочешь ему собачьи бои показать? Желает – пусть смотрит.

– А ты отдаёшь себе отчёт, что это за зрелище? – нахмурился Грех.

– Вполне, – пожала плечами Кайран. – На Островах подобным тоже развлекаются. Дайрен сам должен решать, что ему нужно, а что нет. Но для этого надо хотя бы понимать, как оно выглядит.

– И это говорит безумная мамаша, которая…

– Я не безумная! Желание защитить ещё не означает завернуть в тряпки и оградить от всего мира! Нужно чтобы…

– Мой ребё…

– Придержи язык!

– Пожалуйста, ну, пожалуйста! – почти простонал мальчишка. Сжался в комок, лицо – белее простыни. Огромные от ужаса глаза блестят, как стеклянные, но видно, что плакать боится. – Пожалуйста, не ссорьтесь. Мамочка, я не хочу собак. Только не ругайтесь, пожалуйста!

Натери хмуро глянул на Лан – она на него так же угрюмо. Помолчали, глядя в разные стороны. Эльвёнок не выдержал всё-таки, всхлипнул. И тут же снова притих.

– Ну, это уже никуда не годится, – проворчал Даймонд. Ссадил сына, поставил перед собой. Сам на корточки присел, наклонился даже, чтобы вровень быть. – Понимаешь, Дай, мы не ругаемся. Точнее, это не настоящая ссора. В смысле… Духи, как же объяснить-то?

– Помнишь, когда ты с дерева упал, я накричала? – нехотя, как будто не желая Натери помогать, спросила Лан.

– Помню, – кивнул Дайрен. – Ты сказала, что ругалась, потому что за меня испугалась.

– Точно, – согласился Грех. – Вот и сейчас мы кричали, потому что оба за тебя боимся. Просто мама хочет, чтобы ты вырос сильным мужчиной, а я…

– А ты не хочешь? – вытарищил глазёнки эльвёнок.

– Нет, я тоже хочу. Просто думаю, что сила не в бездумном бесстрашии или больших мускулах, а в уме, ­– элв постучал себя пальцем по виску. – То есть, они тоже нужны, но… В общем, мы поссорились, потому что оба любим тебя и хотим добра, понимаешь?

– А почему ты меня любишь, аэр Натери?

Грех глянул на смертельно серьёзного мальчишку, посмотрел на молчащую Лан. Сдвинул капюшон, нервно дёрнув себя за ухо.

– Слушай, это долгий разговор. Давай его отложим до лучших времён, ладно? А сейчас предлагаю сходить к оружейникам. Тут, думаю, никто против не будет, а посмотреть у них есть на что. Ну как, по рукам?

– По рукам, – отозвался Дайрен.

– Какой у вас мальчонка замечательный, – ни с того ни с сего встряла торговка фруктами, до этого благополучно их не замечавшая. – Как на папочку-то похож! Ну просто как две капельки воды! Купите ему слив засахаренных – только краше станет.

– Без тебя бы никак не обошлись, – буркнул себе под нос Натери, снова подсаживая эльвёнка на шею.

Но мальчишка на слова толстухи внимания вроде бы не обратил. Хмурился, соображая что-то своё.

***

Ночь благословением опускалась на мир, словно балдахин задёргивала – там, где он необходим был. А уж когда опускались двойные занавеси – темнота и тяжёлые бархатные портьеры вокруг кровати – становилось совсем нормально. Потому что можно себя отпустить, будто каркас вынуть, который дневной наряд держал, словно распорка огородного пугала. А, заодно, заменял позвоночник, ребра, кости.

Наступал вечер и Лан становилась сама собой: безвольной медузой. Или, скорее, лианой. Лишь обернувшись вокруг Натери, спеленав его собой, прижавшись к груди так, что бы сердце его под самым ухом билось, она могла дышать. Иначе не получалось. Горло перехватывало по-настоящему, лёгкие сжимались пустыми бурдюками, а рёбра распирало болью – в груди разрастался раскалённый камень. Но рядом с Даймондом – вокруг элва, на нём – получалось жить. Хоть как-то.

Только сегодня успокоение не приходило. Кайран чувствовала: что-то не так. Вроде бы и гладил как обычно, и слова те же самые нашёптывал, и улыбался привычно, но всё не то.

– Ты где? – глухим шёпотом спросила Лан.

– Я здесь, – будто даже удивлённо откликнулся Натери – рука на миг замерла на её волосах и снова принялась наглаживать, как кошку.

– Не ври.

– Не вру. Я здесь, – Даймонд перехватил подмышки, приподнял повыше, заглядывая в глаза. – Здесь, с тобой, – повторил настойчиво, словно заставляя верить.

– Думаешь о другом.

Аэра и сама толком не понимала, зачем настаивает. Словно бы по инерции – от той, другой осталось. Теперешней не то чтобы всё равно было. Нет, всё, что происходит по-прежнему важно. Но не сейчас, не ночью. Слишком нужна эта передышка перед днём.

– Завтра, всё завтра, – будто мысли подслушав, тихо ответил Грех – губы скользнули по скуле элвы, тёплое дыхание шевельнули тонкие волоски у виска.

– Скажи! – тряхнула головой Лан.

Ей казалось, что страх она испытывать больше и не способна, атрофировался он, выжгло его на Островах. Но, видимо, и в этом аэра ошибалась. Здесь он, никуда не делся. Просто прятался за болью, как за огненной стеной. Пришло время – и паника подняла голову ядовитой змеёй. Зашипела, скалясь.

– Я получил ответ от королевы, – нехотя, через силу, ответил Грех, заправляя волосы за ухо Кайран, сосредоточившись, будто это самое важное дело на свете. – Завтра она нас ждёт на вечерней прогулке. И…

– И? – настойчиво повторила элва, когда пауза слишком затянулась.