Чудовище в плену красавицы - [21]

Сейчас ему лучше наслаждаться моментом, потому что завтра, когда на них обрушится реальность, а СМИ раздуют спектакль, завтра все изменится.

Белль уедет.

Он отпустит ее на свободу, выбора нет. Нельзя же держать ее в замке насильно.

Адам осмотрелся и заметил Филипа, беседующего с рыжеволосой красоткой в очень коротком блестящем платье. В одном из тихих уголков он обнаружил Рафа.

Раф, как всегда, держался в стороне. Он почти ничего не видел, хотя клялся, что иногда различает свет и тени. Насколько же серьезно дело обстояло на самом деле? Адам так долго пребывал в собственном аду, что оставил друга в его горе.

Адам предпочитал страдать в одиночку, и что-то ему подсказывало, что Раф хотел того же.

— Пойдем, — обратился он к Белль. — Представлю тебя друзьям.

Зачем ему это? Неизвестно. Однако он уже шагал через зал к Рафу.

— Белль, — сказал он, положив ей ладонь на поясницу. Как будто его друг мог оценить собственнический жест. — Познакомься с Рафаэлем Марели. Для двоих своих друзей он просто Раф.

Мужчина повернул к ней голову, но в его темных глазах застыла пустота.

— А для двоих друзей Адама Адам просто Адам, — пошутил Раф. — Приятно познакомиться.

— Белль Чемберлен. Мне тоже очень приятно, — сказала она, протянув руку.

И снова, повинуясь инстинкту, Раф медленно поднял руку, ища ладонь Белль. Затем он опустил голову и поцеловал ее пальцы, как до этого Адам. Принц Олимпиоса так и взвился от раздражения.

— Перестань, — сказал Раф, выпуская ладонь Белль, как будто почувствовал злость Адама. — Я не собираюсь уводить ее у тебя. Понимаю твои переживания. Раз ты нашел женщину, которая захотела приручить дикого зверя, я точно смогу с ней поладить.

— Адам! — раздался позади голос принца Филипа. — Ты все-таки приехал! — Он медленно оглядел друга. Последний раз они виделись, когда его шрамы еще не зарубцевались. Сначала Филип навещал его, но потом смирился с желанием Адама жить в одиночестве.

— Я же обещал, — произнес Адам. — Идти на попятную не в моем стиле.

— А это кто же? — спросил Филип, стрельнув глазами в девушку.

— Я Белль, — ответила она, приняв очередной поцелуй.

— Ему это не нравится, — сухо заметил Раф.

— Ты слишком догадлив, дружище, — сказал Филип. — И это твоя самая дурацкая черта! Ты многое теряешь.

— Где-то теряю, где-то нахожу.

— Ты в своем репертуаре, — махнул рукой Филип.

— Значит, сделал, что хотел? — спросил у него Адам.

— Ты про вечеринку? Ну да. Вот только отец не смог приехать из-за болезни.

— Вижу, твой народ не слишком опечален, — вставил Раф.

— Нет, конечно. Но вслух об этом не говорят. В ближайшее время я намерен занять трон. Полагаю, твоя женщина так же скрытна, как и ты, Адам?

— Я не собираюсь дублировать сегодняшние слухи, — с достоинством ответила Белль, и Адам ей поверил. Пусть она и дочь папарацци. Как радостно было осознать, что ей можно доверять!

— Ладно, — сказал Филип. — Раф у нас тоже любитель таинственности. Но мне пора к гостям.

— Пытаешься затащить какую-нибудь пташку в постель? — усмехнулся Раф.

Адам остолбенел. Ведь Раф не мог видеть Филипа в компании рыжеволосой красотки.

— Нет, конечно! Я не пытаюсь. Я достигаю цели сразу. — Филип собрался уйти, но остановился и в упор посмотрел на Адама: — Все не так плохо.

И он ушел. Лишь через мгновение Адам понял, что Филип имел в виду его лицо.

Он перевел взгляд на Рафа. Которого, само собой, не удивили перемены в его внешности. Раф потерял зрение еще до аварии.

Белль как-то обронила, что Адаму повезло сохранить зрение после такой страшной аварии. Раф ослеп, но, по крайней мере, сохранил лицо. Тем не менее Адаму показалось, что к своей внешности Раф теперь был безразличен. И не из-за слепоты. Причина скрывалась гораздо глубже.

— Я рад, что ты приехал, Адам, — сказал он. — А то как бы я узнал, что ты изменился?

Слова друга оказались настолько созвучны его мыслям, что Адам рассмеялся.

— А мне вот сообщили, что я стал чудовищем не из-за шрамов.

— Да-да, — шепнула Белль.

Адама почему-то это задело. Значит, она продолжала видеть в нем монстра.

— Ладно, возвращайся к своим размышлениям, — произнес Адам. — Филип сказал бы: «Женщины это любят». — Он взял Белль под локоть и повел обратно к танцполу.

— Готова к следующему танцу?

Не ответив, она придвинулась к нему.

— Раф слепой? — спросила она.

И правда, непосвященные могли и не заметить. Только не Адам, который давным-давно знал Рафа и видел, как менялись его характер и поведение.

— Да, но не с рождения. Лет пять-шесть назад что-то произошло, и Раф получил черепно-мозговую травму, подробности до сих пор неизвестны. Я считаю себя закрытым человеком, но до Рафа мне далеко.

— А Филип, значит, душа компании?

Адам фыркнул:

— У Филипа наиболее проработанный образ. Из нас он вообще самый скрытный!

— А почему ты отгородился от друзей? На вид они отличные ребята.

— Чтобы остаться наедине со своим горем, — признался он. — И чтобы никто не пытался вернуть меня к жизни. Я хотел жить в своем горе вечно. Мои жена и сын умерли — это был сильнейший удар судьбы, который до сих пор ранит мое сердце. В такие моменты я не хочу никого видеть. Не хочу слышать, что все будет хорошо. Разве это возможно? Я хотел навсегда остаться во мраке и безнадежности, чтобы ощущать чудовищность их потери.