Чудовище по имени… - [14]
— Нравится? — спросил кто-то Белкина, и он подпрыгнул на месте.
— Д-да, неплохо вышло, — соврал и покраснел.
— Вот и мне не нравится, — почесал затылок мужчина. — А всё жена с дочерью: шляпу ему напялили, бантов понавязали… Тьфу! Кукла, а не пугало! Смех один.
— А зачем вы, дяденька, согласились? — удивился Слава.
— Да как против пойдёшь? Женщины же… Мы ж ради них на всё… Вот как раньше было? И на мамонта ходили, и на волка, и на…
— Дракона, — перебил его Белкин.
— Вот-вот! Да пусть стоит… Зато уютно как стало. Согласен?
— До свидания, дяденька, я пойду, — Слава попятился к своему подъезду и добавил совсем тихо, — мне ещё в поход собираться.
— На дракона? — всё-таки услышал мужчина и рассмеялся.
— Почти что. На чудовище.
Глава восемнадцатая
Сборы
«Поешь! Видела, что ты не завтракал. Буду поздно.»
Это мама оставила записку на тумбочке в прихожей. Она всегда так делала, если успевала забежать домой в обеденный перерыв.
Галина Белкина работала в книжном магазине: расставляла книги с журналами, консультировала покупателей и продавала канцтовары. Телефоны она не уважала, а по старинке любила черкнуть пару слов на салфетке или вырванном тетрадном листке и иногда оставляла такие сообщения самой себе, но чаще всего — Славе.
Сегодня он нашёл ещё одно, а потом — ещё. Первая записка, вернее, это была уже вторая, лежала на письменном столе среди тетрадей и учебников.
«Купила тебе булочку. Вкусная!» — писала мама. Белкин облизнулся и пошёл на кухню.
На столе в большой миске, затянутой прозрачной плёнкой, лежала не просто булочка. Это был целый пирог! Кажется, с грушей. Точно! С грушей, сахаром и ванилью.
Тут же лежала третья записка:
«Люблю тебя».
Слава бережно сложил тетрадный листик, на котором мама оставила два самых сладких слова, запихнул его в карман кофты, пирог прямо с миской сунул под мышку и вернулся в свою комнату.
За диваном (Белкин заметил вчера вечером) лежал тёмно-зеленый тряпочный рюкзак, в шкафу — пара тёплых свитеров и тяжёлые походные брюки, о которые затупят носы даже самые крупные комары. Где-то ещё были перчатки и шапка. В коридоре, скорее всего. И рогатку бы захватить. Или чем от чудовищ защищаются?
Белкин положил свитер на дно рюкзака, сбегал за перчатками и шапкой, сверху всего поставил пирог в миске. Надел другие штаны, порылся в ящике письменного стола, вытянул оттуда несколько монет и апельсиновую жвачку, засунул всё в карман.
Встал в центре комнаты и осмотрелся.
Мама зачем-то выставила на подоконник динозавров. Игрушечных, пластилиновых. С широко открытыми пастями и ярко-красными языками.
Слава подошёл к окну и смахнул динозавров на пол. Те приземлились с глухим звуком и, впечатанные в доски, остались лежать на месте.
Уже в коридоре Белкин вспомнил, что рогатка была у Толика, он на прошлой неделе хотел её вернуть.
«Ты дома? Зайду», — Слава написал сообщение в телефоне и вышел за дверь.
У пугала всё ещё стоял тот дяденька, за руку его держала маленькая девочка в белом, с яркими синими цветочками, платье.
Белкин спрятал подбородок в воротник кофты и быстро прошёл мимо через детскую площадку, огибая построенные ребятнёй заборы из песчаных куличиков.
Во дворе дома, где жили Рыбкины, перед вторым подъездом сидели бабушка и дедушка Толика.
«А ты подготовился к дачному сезону? — надрывался рядом на лавочке старенький транзисторный радиоприёмник сиплым голосом Вани Соловья. — Готов удивить соседей невиданным урожаем по осени? Рожь, пшеница и даже горох! Зерносушилка нашего города предлагает вам свои услуги! Сохрани урожай до следующего года — разозли соседа!»
— Заработала что ли? — пихнула бабушка деда плечом.
— Что, Лид?
— Да оторвись ты! — она снова пихнула его. — Федя!
Дед громко зашуршал газетой и опустил её на колени.
— Что, Лид?
— Зерносушилку, спрашиваю тебя, неужели починили? Лет двадцать как не работает.
— Да кто их знает. Может, и починили.
— Драсьте, баб Лид, — Слава встал напротив лавочки. — Толя дома?
— Драсьте, — передразнил его дедушка. — С мамой куда-то ушёл.
— А когда вернётся? Не знаете?
— Знаю, — кивнул дед, — но тебе не скажу! — И нахмурился, сдвинув мохнатые седые брови.
А через секунду, широко улыбнувшись, добавил:
— Говорили, что вечером. Значит, часов в десять, не раньше.
Слава громко вздохнул и отвернулся.
— Тогда я пошёл, до свидания.
— Эй, как там тебя! — крикнул дедушка Толи, когда Белкин заворачивал за угол дома.
— Слава! — Белкин заорал в ответ.
— Ты чего хотел?!
— Рогатку свою!
— Так поднимись, отец дома! Найдёте!
«Зерносушилка нашего города! Сохрани урожай зерновых!» — перекрикивал их из радиоприёмника Соловей. И под его трели Белкин вбежал в подъезд.
Рыбкины жили на последнем, пятом, этаже красного кирпичного дома. Рядом с их дверью стояли велосипеды: большой чёрный мужской и два небольших серебряных — Толика и его мамы. Слава случайно зацепил один из них рюкзаком, и все три, рухнув друг за другом, загрохотали на весь подъезд. На шум из распахнувшейся двери выскочил дядя Петя, отец Толика.
— Ааа… — протянул он и, казалось, не удивился, — это ты. Что-то случилось?
— Драсьте, дядь Петь, — Белкин пытался расцепить упавшие велосипеды, те обиженно звякали, — ничего. Вы рогатку мою не видели? Я Толику её дал.
Никогда не угадаешь, что за подарок может принести тебе бабушка. А если это старинный сундук? А если он закрыт на замок, к которому нет ключа? Скорее открывай подарок и заглядывай внутрь: нас ждут удивительные приключения! Вместе с Лешей мы отправимся в страну веревочных человечков, полетаем на жуках и узнаем, какую тайну хранит в себе чудесная золотая Чаша.
В городе появляется новое лицо: загадочный белый человек. Пейл Арсин — альбинос. Люди относятся к нему настороженно. Его появление совпадает с убийством девочки. В Приюте уже много лет не происходило ничего подобного, и Пейлу нужно убедить целый город, что цвет волос и кожи не делает человека преступником. Роман «Белый человек» — история о толерантности, отношении к меньшинствам и социальной справедливости. Категорически не рекомендуется впечатлительным читателям и любителям счастливых финалов.
Кто продал искромсанный холст за три миллиона фунтов? Кто использовал мертвых зайцев и живых койотов в качестве материала для своих перформансов? Кто нарушил покой жителей уральского города, устроив у них под окнами новую культурную столицу России? Не знаете? Послушайте, да вы вообще ничего не знаете о современном искусстве! Эта книга даст вам возможность ликвидировать столь досадный пробел. Титанические аферы, шизофренические проекты, картины ада, а также блестящая лекция о том, куда же за сто лет приплыл пароход современности, – в сатирической дьяволиаде, написанной очень серьезным профессором-филологом. А началось все с того, что ясным мартовским утром 2009 года в тихий город Прыжовск прибыл голубоглазый галерист Кондрат Евсеевич Синькин, а за ним потянулись и лучшие силы актуального искусства.
Семейная драма, написанная жестко, откровенно, безвыходно, заставляющая вспомнить кинематограф Бергмана. Мужчина слишком молод и занимается карьерой, а женщина отчаянно хочет детей и уже томится этим желанием, уже разрушает их союз. Наконец любимый решается: боится потерять ее. И когда всё (но совсем непросто) получается, рождаются близнецы – раньше срока. Жизнь семьи, полная напряженного ожидания и измученных надежд, продолжается в больнице. Пока не случается страшное… Это пронзительная и откровенная книга о счастье – и бесконечности боли, и неотменимости вины.
Книга, которую вы держите в руках – о Любви, о величии человеческого духа, о самоотверженности в минуту опасности и о многом другом, что реально существует в нашей жизни. Читателей ждёт встреча с удивительным миром цирка, его жизнью, людьми, бытом. Писатель использовал рисунки с натуры. Здесь нет выдумки, а если и есть, то совсем немного. «Последняя лошадь» является своеобразным продолжением ранее написанной повести «Сердце в опилках». Действие происходит в конце восьмидесятых годов прошлого столетия. Основными героями повествования снова будут Пашка Жарких, Валентина, Захарыч и другие.
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.