Чудовище. История невозможной любви - [16]

Вообще-то было не принято сажать кого-либо из гостей внизу со слугами, но миссис Поттс умела найти подход к людям, и к концу обеда они с няней уже оживленно болтали, вспоминая о проделках юного Принца и принцессы и решая, кто из них был более шаловливым ребенком.

Обед, проходивший тем временем наверху, был великолепен. Слуги по-особенному украсили обеденный зал — помимо большой цветочной вазы в центре стола, было искусно расставлено еще несколько маленьких ваз, создающих атмосферу залитого сиянием зажженных свечей сада. Кроме этого, на столе стояло множество маленьких хрустальных вазочек с плавающими в них цветками и свечами — грани хрусталя, преломляя свет, отбрасывали разноцветные лучи на стены зала и на сидящих за столом. Это было прелестно, но Принц решил про себя, что его суженая прекраснее всего этого великолепия. Установившееся за столом молчание нарушил Маэстро:

— За любовь во всех ее соблазнительных и мучительных проявлениях!

Тьюлип захихикала, прикрывшись своим веером, а Маэстро встал, театрально выпрямился и высоко поднял свой бокал, ожидая, по всей видимости, что кто-нибудь подхватит его тост.

Принц испугался, что Маэстро может остаться так стоять здесь навеки, словно застывшее на его картинах мгновение, если быстро не сказать что-нибудь в ответ.

— Да! За любовь! — сказал Принц и быстро добавил: — И за вас. Маэстро!

Принцесса Тьюлип снова захихикала, ее смех еще сильнее согрел сердце Принца. Ему очень нравилось то, какой нежной и застенчивой она была, то, что она могла сидеть, не вмешиваясь в разговор, и при этом выглядеть неотразимо прелестной. Он не мог выбрать себе в невесты более подходящую девушку.

— Мне доставляет величайшую радость видеть вас у себя, Маэстро! Я знаю, вы, как никто, сумеете запечатлеть на полотне скоротечное мгновение, и мы будем вспоминать о нашей помолвке не только с нежностью, но и… Как это вы сказали? Ах да, наши чувства будут постоянно испытывать давление глубинных и мощных воспоминаний об этом конкретном моменте времени.

Маэстро выглядел польщенным.

— Горжусь тем, что вам так живо запомнились мои слова, — сказал он, а затем переключил свое внимание на юную леди, надеясь выяснить для себя что-нибудь о ее личности: — Вас, должно быть, переполняет предвкушение, принцесса, я не ошибся?

Принцесса широко раскрыла глаза от удивления и явно не знала, что сказать.

— О да, это так, — наконец выдавила она. — Я с нетерпением жду свадьбы.

— Ну разумеется! Но я-то имел в виду нашу картину! Мне хотелось бы посмотреть на ваши наряды, чтобы выбрать те, что подойдут моему замыслу, и оговорить фон портрета. Я думаю, что лучше всего для этого подойдет розовый сад. Да, это будет именно розовый сад! Все, я так решил и своего решения уже не изменю! — И он продолжил: — Мне кажется, что каждый портрет, если он написан с настоящим чувством, — это портрет художника, а не того, кто позирует. Могу сказать, что вы оба будете выглядеть на нем блистательно!

Тьюлип несколько раз моргнула, пытаясь понять, о чем идет речь.

— Вы будете нарисованы вместе с нами, Маэстро? — спросила она наконец. Оба джентльмена рассмеялись.

Принцесса Тьюлип Морнингстар не знала, почему они рассмеялись — то ли потому, что она сказала что-то очень умное, то ли потому, что сморозила глупость. Слегка подумав, она решила, что сказала самое умное, на что была способна, и стала надеяться на то, что разговор свернет на какую-нибудь другую тему и ей не будет необходимости принимать в нем участие.

Заметив ужас на лице принцессы, Маэстро добавил:

— Не смущайтесь, дорогая Тьюлип. Я такой умный, что порой сам не понимаю того, что сказал.

На это принцесса смогла ответить только «О!» и снова захихикала. Это, похоже, удовлетворило обоих мужчин, которые рассмеялись вместе с нею.

На следующее утро великолепное трио отправилось в розовый сад, и Маэстро начал делать углем наброски, а влюбленные изо всех сил старались сидеть неподвижно, чтобы не рассердить мастера.

— Принц, прошу вас! — сказал Маэстро. — Это же счастливейший миг в вашей жизни, а у вас такое кислое лицо! Почему вы выглядите таким недовольным? О чем может думать человек, чтобы у него так исказилось лицо?

А Принц на самом деле вспоминал о том, как в последний раз был в этом саду в ночь разрыва с Цирцеей. События той ночи бередили ему память, и он изо всех сил пытался разобраться в них.

Безусловно, Цирцея приходила тогда вместе со своими жуткими сестрами, и они объявили, что он проклят за свои злодеяния. Принц был уверен, что это ему не причудилось, но само проклятие — это же чушь… не так ли? Однако порой он опасался, что все это может оказаться правдой.

От этих мыслей Принца отвлек голос Когсворта:

— Ленч подан.

Маэстро раздраженно швырнул на землю свои угольки для рисования, и они разлетелись от удара на кусочки.

— Отлично! Полагаю, что предпочту есть в своей комнате. Один! — сердито фыркнул он и стремительно ринулся прочь, не добавив ни слова счастливой влюбленной паре. Вместо того чтобы захихикать — нам уже известна эта привычка Тьюлип, — принцесса разрыдалась, словно получила нагоняй.

Да, Принц теперь был занят по горло — нервным Маэстро, своей рыдающей Тьюлип и ее кислой няней. Интересно, как-то сложится для него остаток недели?