Чудовище - [76]

Я постарался спрятать удивление от того, что она знала о богатстве моей семьи. Это могло быть случайной догадкой, но по коже все равно побежали мурашки. Все это было похоже на жуткую, сюрреалистическую шутку. Вот только никому не было смешно — особенно мне.

— Я могу сказать тебе три вещи, Оливер Бертранд. Ни одна из них не будет о тебе. Но если ты не послушаешь моих предостережений, то больше всего пострадаешь сам.

— Как вы узнали...

— Твое имя? — перебила она меня и громко рассмеялась, запрокинув голову. — Я знаю все, Оливер. Знаю, что твоя мать хочет еще ребенка, а твое рождение украло у нее этот шанс. Могу рассказать, как жаждет отец того, чтобы тебя заинтересовало семейное дело. Я также знаю, что сейчас ты ощущаешь себя будто на вершине мира, и знаю, что сейчас выбью у тебя из-под ног этот пьедестал. Ты попадешь в любое учебное заведение, в которое решишь поступить, обретешь успех во всем, что делаешь, но только если послушаешь меня. Ты же слушаешь?

Я сглотнул, но не ответил.

— Хорошо. Теперь я привлекла твое внимание.

— Как ваше имя? — требовательно спросил я.

— Фезия. А теперь, начнем.

Обойдя стол, она схватила мои руки и посмотрела на ладони. Так же резко отпустила их и закрыла глаза, чтобы сказать:

— Девушка, которую ты любишь — не твоя. Если попытаешься сохранить ваши отношения, то будете страдать оба. Беллами будет королевой бала в твоем классе. Также она закончит год с отличными оценками и будет произносить заключительную речь. Но самое важное — вскоре после этого умрет ее мать. И это будет внезапно, в чем-то даже жестоко. Как роза, что теряет лепестки ближе к зиме, потому что жизнь жестока, а прекрасное не может быть вечным. И, наконец, когда ты увидишь эти знаки и поверишь мне, в тот момент, Оливер Бертранд, ты должен внять моему предупреждению. Если попытаешься остаться с Беллами после этих событий, а поверь мне, так и будет, то она тоже умрет. Ее украдут у тебя и похоронят так глубоко в земле, что даже исчезнет ее душа. Ты должен покинуть ее.

Женщина открыла глаза и вцепилась в мои руки с такой силой, что ногтями повредила кожу.

— ТЫ ДОЛЖЕН ЕЕ ПОКИНУТЬ! — крикнула она и злобно рассмеялась, запрокинув голову.

Я в страхе сбежал и ее злобный смех преследовал меня по пятам.

Беллами ждала снаружи, я почти в нее врезался, чуть не опрокинув на грязную дорогу.

— Ну что, Олли, как оно? — Она прикоснулась к моей щеке.

— Ничего такого, она просто чокнутая ведьма. Пошли отсюда.

Мы так и сделали. Автобусом добрались до кампуса, но я всю дорогу размышлял над тем, что услышал.

Во-первых, я подумал, что это все чушь собачья. Оно все так и звучало, будто выдуманная история какого-то сумасшедшего.

Но потом все начало происходить именно так, как она описала.

За неделю до нашего последнего школьного танца Беллами узнала, что она назначена представителем класса и номинирована на звание королевы бала. Это ввергло меня в ужас. Я продолжал слышать голос Фезии в своих снах, где она снова и снова повторяла свое страшное предсказание. Я никогда не был суеверным, но она знала обо мне и уже предсказала два события для Беллами. Хотя бы для любимой, я старался наслаждаться танцами. Я старался притвориться, что все в порядке, как в учебе, так и в нашей последующей жизни. Той ночью родители уехали по делам, и я пригласил Беллами к себе. Во-первых, из-за того, что не хотел быть от нее далеко, зная, что на самом деле буду вынужден оставить ее навечно, а во-вторых, потому, что был в ужасе от мысли, что с ней может что-то случиться в мое отсутствие. Эгоистично, но мне хотелось вечно держать ее, словно птицу в клетке или ценный приз, сохраняя в неприкосновенной безопасности. Но той ночью я вел себя слишком тихо и, поскольку Беллами знала меня лучше всех, она это заметила. Она попыталась уговорить меня рассказать, почему я не чувствовал себя так же легко, как она, почему не был так же счастлив. Сама Беллами просто дышала счастьем, бурлила им в своем золотистом платье. Мы находились в начале нашей жизни, на самом деле лучшие ее моменты еще ждали нас впереди, и моя девушка просто не понимала, почему я внезапно так себя почувствовал — словно на меня надвигается поезд, а я не могу сойти с путей.

После танца мы бродили по саду матери. Это место было любимой частью дома Беллами, не считая библиотеки. Моя девушка наслаждалась редкой возможностью поработать с моей мамой на свежем воздухе, равно как и самими цветами, потому что, по ее словам, результат всегда был прекрасен и предсказуем.

— Что посеешь, то и пожнешь, — говорила она.

Особенно Беллами любила темно-бордовые розы моей матери, которые цвели каждую весну.

Той ночью она была так счастлива, что побежала в лабиринт с криком:

— Лови меня, Олли! Бьюсь об заклад, ты не найдешь меня, даже если думаешь, что знаешь этот лабиринт как свои пять пальцев!

— Беллами! — позвал я, но это было бесполезно. Она уже исчезла.

Я пошел на поиски. Она сорвала розу, одну из тех, что росли прямо в стене лабиринта, и оставляла за собой лепестки, чтобы вести или наоборот запутать меня. Я не был уверен. Единственное, что я мог сделать, это следовать за ее голосом. Я слышал ее слова: «Я здесь, Олли» или «Я совсем одна, Олли», «Мне нужен твой поцелуй, Олли».