Чудовища Саргассов - [2]

Иной раз в голову приходили мысли о книгах, которые следовало бы пррчитать. А то, особенно ночью, мозг Буслея принимался работать, как работает заведенная машина, и автоматически вырабатывать слова и целые фразы, просящиеся в какую-нибудь статью,- тянуло к перу и бумаге.

Но Буслей упорно отгонял от себя надоедливые мысли о начатых и брошенных за отъездом из Лондона работах.

"Вернусь, освежившись, тогда буду работать с удвоенной силой. Теперь самое важное - решительно ни о чем не думать и вести нормальный образ жизни",- думал он.

И день ото дня молодой журналист чувствовал, как крепнут его силы.

По истечении некоторого времени плавания, совершавшегося в сравнительно благоприятных условиях, "Лидс" спустился до 22 градуса северной широты и перерезал 35 меридиан западной долготы.

В этот день вечером Буслей раньше обыкновенного улегся спать,- потянуло ко сну. Но едва он улегся, как сон словно рукой сняло.

Лениво Буслей достал свою записную книжку, чтобы занести в нее некоторые услышанные им сегодня от капитана Смитса характерные выражения, записать несколько собственных мыслей.

В это время с пароходом что-то случилось. Раньше Буслей всем своим существом улавливал поступательное движение судна. Теперь это движение по каким-то причинам замедлилось. Винт за кормой работал столь же энергично, как и раньше, корпус парохода дрожал обычной мелкой дрожью, но в то же время движение все замедлялось и замедлялось.

"В чем дело? Что случилось? - лениво думал Буслей, отрываясь от записной книжки.- Надо бы выйти на палубу, спросить. капитана о причинах остановки, да, пожалуй, старик рассердится. Завтра узнаю".

С этой мыслью Буслей погасил электрическую лампочку, поправил сбившуюся подушку, вытянулся во весь рост и стал сладко дремать.

И опять грезился ему покинутый Лондон, ярко освещенные улицы, опера, где он бывал довольно часто. Грезились фигуры знакомых... Им овладел здоровый сон. Он спал и не слышал, что на палубе идет суета, что капитан сердито кричит что-то с высоты своего мостика и что матросы бегают от одного борта к другому, освещая спущенными на канатах фонарями поверхность моря.

Что же происходило с "Лидсом"?

В то время, как пароход почему-то стал замедлять ход, капитан Смите находился в своей каюте. Судном командовал старший штурман Джефф. Он не сразу обратил внимание на странное явление замедления хода, но все же скоро забеспокоился и послал вестового вызвать капитана.

Смите ворча выбрался из каюты.

- Ну, что тут у вас, Джефф? - крикнул он помощнику.

- Ничего не разберу, капитан. "Лидс", кажется, собирается остановиться, словно в кисель въехал,- ответил помощник.

- Машины как?

- В полной исправности.

- Не потеряли ли мы винта?

- Были бы слышны толчки. И потом ведь перед отправлением' в рейс винт был осмотрен. Все в исправности.

- Распорядитесь-ка осветить море у бортов. т Через несколько минут над поверхностью моря закачались, бросая на воду призрачный скользящий свет, висячие фонари.

- Дьявольщина! - вырвалось из уст капитана.- Мы, должно быть, сбились с пути, Джефф!

- Этого нет, капитан. Компас в полной исправности. Наконец, при заходе солнца я делал проверку нашего курса. Мы не могли далеко уйти от обычной линии. На полградуса южнее, не более.

- А все-таки нас угораздило врезаться в саргассы, Джефф.

- Саргассы?! - голос помощника дрогнул.- Возможно ли?

- Поглядите сами.

Джефф перегнулся через борт, и глухое восклицание вырвалось из его уст. Кажется, он повторил то же самое словечко, которое только что было произнесено капитаном:

- Дьявольщина!

- Это - саргассы. Джефф,- угрюмо твердил капитан.

- Но мы можем избавиться от них. Дадим задний ход, и...

- Задний ход! - скомандовал Смите. Винт за кормой приостановился, потом двинулся в обратную сторону, все быстрее и быстрее.

- Двигаемся! - крикнул обрадованный Джефф.

- Какой там черт, двигаемся,- с досадой отозвался капитан.Стоим преспокойно на месте. Вы только прислушайтесь, как стучит винт. Все глуше, глуше...' Проклятие! Морская трава опутала винт. Боюсь, Джефф, мы засели крепко. Проклятая штука эта морская трава.

- Не попробовать ли нам спустить бот и вывести судно на буксире?

- Пожалуй.

Через минуту бот был спущен на воду.

- Капитан! - крикнул с лодки боцман.- Мы не можем протащить бот. Трава кругом.

- Отпихивайтесь веслами.

- Есть.

Матросы налегли на весла, но бот почти не двигался: кругом бота - и направо, и налево, и сзади его, и спереди,- везде и всюду поверхность моря была словно заплетена водорослями.

Эти бесконечно длинные, упругие, бледно-зеленые, покрытые слизью нити цеплялись за весла, не давая грести. Они наматывались на весла клубками, тянулись прядями, словно сознательно стремясь увлечь весла, вырвать их из усталых рук гребцов.

И в то же время, когда матросы пытались проталкивать бот вперед, упираясь веслами в водоросли, проклятая морская трава не давала точки опоры для весел. Последние погружались в воду, не давая ни малейшего толчка боту.

Крупный пот каплями проступал на теле матросов. А бот не двигался или, если двигался, то только на несколько вершков в минуту.