Чудо - [168]

— Мне надо в ванную,— сказала Аманда, потряхивая колготками.— Времени нет совсем.

— Аманда, ну пожалуйста,— взмолилась Лиз, глядя вслед Аманде, скрывшейся в ванной.— Ты же сама просила меня не выдавать материал, пока не расскажешь, как его достала. Так ты расскажешь или нет?

— Только не сию секунду, Лиз,— отозвалась подруга из-за двери.— Сейчас быстренько оденусь, а по пути вниз расскажу тебе то, что знаю. Если же этого окажется недостаточно, можешь поехать со мной в больницу. В машине изложу все подробно.

Через минуту Аманда выскочила из ванной, впопыхах натянула блузку, обеими ногами ступила в юбку, подняла ее и застегнула пояс. Затем сунула ноги в туфли на низком каблуке, схватила вторую копию дневника, тоже в желтом конверте, и выбежала за дверь. Лиз не отставала от нее, семеня сбоку.

Пока ждали лифта, Лиз успела спросить:

— Это отец Рулан дал тебе имя Эжени Готье в Бартре, верно?

— Верно.

— А откуда тебе стало известно о более раннем разделе дневника?

— Сестра Франческа упомянула о нем вскользь во время разговора в Невере. Отец Рулан признал, что такой раздел существует, однако утверждал, что эта часть его совершенно не интересует. На самом деле он ее в глаза не видел. Мадам Готье не только подтвердила существование раннего раздела, но и показала его мне. Деньги ей были не нужны. От меня ей нужно, чтобы я пристроила ее племянника в американский колледж. Когда я прочитала страницы, на которых Бернадетта, описывая свое пребывание в Бартре, свидетельствует, что ежемесячно видела среди бараньих спин Иисуса, а потом и Деву Марию, не припомню уж, сколько раз…

— Иисуса — трижды. Деву Марию — шесть раз среди овец в Бартре. А через месяц — еще восемнадцать раз в Лурде. Только в Лурде у нее были свидетели и пьеска имела успех у публики. Сумасшествие оказалось заразительным.

— В клинической психологии такое не редкость. Синдром бегства от реальности. Мы лечим детей старшего возраста, у которых с галлюцинаторной ясностью возникают эйдетические образы — яркие, живые, но нереальные, которым человек начинает верить.

Лифт наконец пришел.

— Аманда, можно я тебя процитирую?. — попросила Лиз.— «Как заявила известный профессор психологии из Чикаго доктор Спенсер…» И так далее.

Они сели в кабину лифта и начали спускаться вниз.

— Церковь, конечно, сожжет меня на костре,— задумчиво произнесла Аманда. — Но правда все равно выйдет наружу. Ладно, валяй, цитируй.

Лиз что-то яростно черкала в своем блокнотике. Сделав срочные записи, она вышла в вестибюль, по-прежнему ни на шаг не отставая от Аманды.

— Ты представить себе не можешь, что сделала для меня сегодня, на этой неделе, вообще в моей жизни. О господи! Прощайте, чудеса. Заголовочек что надо. Такой весь мир обойдет.

Обе торопливо зашагали от лифта к выходу из гостиницы, как вдруг нос к носу столкнулись с Наталией и Уртадо, которые только что вошли и спешили в лифту.

Аманда какое-то мгновение казалась озадаченной, но Лиз тут же узнала парочку.

— А-а, господин Микель Уртадо собственной персоной,— протянула она.— И госпожа Наталия Ринальди с ним. Настоящие голубки, верно?

Эти двое действительно держались за руки и прямо-таки светились от счастья.

Наталия заговорила с Лиз:

— Я впервые вижу ваше лицо, но узнала вас по голосу. Вы — Лиз Финч, корреспондентка.

— Ну да…— начала было Лиз, но осеклась и ошарашенно уставилась на Наталию.

Тут и до Аманды дошел смысл происходящего. На прекрасной итальянке больше не было темных очков. Ей незачем было скрывать слепоту. Большие черные глаза сияли. Их взгляд остановился сначала на Лиз, потом на Аманде.

Аманда, первой выйдя из оцепенения, возбужденно заговорила:

— Вы, кажется, сказали Лиз, что впервые видите ее лицо. Я не ослышалась? Вы хотите сказать, что стали видеть?

Наталия кивнула с нескрываемым удовольствием:

— Да, теперь я вижу, и прекрасно.

Лиз все еще пребывала в недоумении.

— Но вы же сами нам сказали тогда, за ужином, что полностью ослепли, что офтальмологи в Риме исключили всякую надежду на то, что у вас восстановится зрение!

Наталия не спорила:

— Я действительно говорила это. Все верно. Для медицины я была безнадежным случаем, и мне оставалось только молиться и надеяться на нечто большее, чем наука, на нечто сверхъестественное. Поэтому я и приехала в Лурд.

Лиз глупо моргала, не в силах остановиться.

— И когда же это случилось? Когда к вам вернулось зрение?

— Вчера поздно ночью, в гроте.

У Лиз снова перехватило горло, но она сумела выдавить одно короткое слово:

— Как?

— Действительно, как? — подхватила Аманда.

Заколебавшись, Наталия искоса посмотрела на Уртадо. Он поймал ее взгляд и утвердительно кивнул:

— Расскажи им, Наталия. Тебе позволено раскрыть правду шестерым. Первым был я. Твои мать и отец будут вторым и третьим из посвященных. Тетя Эльза — четвертая. А Лиз и Аманда, получается,— пятая и шестая. Но после этого — больше никому.

Глядя то на Лиз, то на Аманду, Наталия заговорила торжественно и тихо:

— Прошлой ночью я видела Деву Марию. Впереди была лишь тьма, но потом вспыхнул яркий свет и передо мной предстала Пречистая Дева. Она вернула мне зрение — я смогла увидеть Ее и все остальное. Дева пришла. Она явилась вновь, как и обещала Бернадетте. Пришла и вернула мне способность видеть.