Чудо Сталинграда - [24]

Малиновский: Все понятно. Будем действовать и ожидать Вашего приказа.

Сталин. Соответствующий приказ Ставки будет передан Вам, Буденному и Сталинградскому фронту, а Вы можете немедленно приступить к делу, исполнению, согласно полученному указанию. Все.

Малиновский: Приступаем к исполнению. Все». (РГАСПИ, ф. 558, оп. 11, д. 489, л. 65–70).

Два дня спустя, 24 июля, немцы заняли Ростов. Прав оказался Малиновский, а не Сталин, и в перехваченном румынском донесении, как выяснилось, немецкие планы были отражены совершенно правильно. Родион Яковлевич очень точно вскрыл неприятельскую группировку на юге и определил направления основных ударов. Верховный же Главнокомандующий думал, что немцы наносят мощный удар не только в направлении Сталинграда и Кавказа, но и у Воронежа в обход Москвы с юга, а на донских плацдармах у Ростова у немцев не танки, а фургоны. Поэтому резервов Малиновскому не давал, а тратил их в бесполезных и безрезультатных контрударах на воронежском направлении, где немецкие войска давно уже перешли к обороне.

Ростов, судя по всему, Малиновский оставил на свой страх и риск, не дождавшись приказа сверху. Тем самым он спас оставшиеся войска Южного фронта от окружения, которое грозило им после форсирования немцами Северского Донца, но заслужил немилость Сталина.

Вождь в связи с падением Ростова-на-Дону издал 28 июля свой знаменитый приказ № 227 «Ни шагу назад!». Уже после войны, читая мемуары Манштейна «Утерянные победы», Родион Яковлевич обратил внимание на следующее высказывание фельдмаршала по поводу Сталинградской битвы: «Паулюс должен был сказать себе, что после своей речи в Спортпаласте Гитлер никогда не согласится оставить город. Имя этого города было связано для диктатора с его военным престижем. Таким образом, единственно возможным было бы, выведя армию из района Сталинграда, поставить Гитлера перед совершившимся фактом, тем более что Главное командование, как об этом было достоверно известно, таинственно молчало в течение 36 часов. Правда, вполне возможно, что подобные действия могли бы стоить генералу Паулюсу головы». Фразу о свершившемся факте Малиновский продолжил: «А самому Паулюсу быть расстрелянным». А слова о 36 часах прокомментировал: «Это напоминает мне Ростов в 1942». Как можно понять, Ставка тоже в течение длительного времени не отвечала на просьбу Родиона Яковлевича об оставлении Ростова, чтобы в случае чего его можно было обвинить в неисполнении приказа удерживать город любой ценой. Тем более, что заместителя командующего Южным фронтом по укрепрайонам Ростовского оборонительного района генерал-майора Платона Васильевича Черняева убили на переправе через Дон еще 23 июля.

23 июля Гитлер издал директиву № 45 о проведении операции «Брауншвейг», согласно которой теперь уже группа армий «А» должна была уничтожить советские войска, отошедшие за Дон южнее и юго-восточнее Ростова, а затем овладеть Кавказом. Группа армий «Б» должна была разбить советские войска в районе Сталинграда и овладеть городом. Между двумя группами армий получался большой разрыв, прикрытый лишь слабыми румынскими войсками.

Фюрер утверждал: «В ходе кампании продолжительностью немногим более трех недель поставленные мною перед южным крылом Восточного фронта дальние цели, в основном, достигнуты. Лишь незначительным силам вражеских армий под командованием Тимошенко удалось избежать окружения и переправиться на южный берег р. Дон. Следует считаться с возможностью их укрепления войсками из района Кавказа». При этом указывалось на сосредоточение другой группировки советских войск в районе Сталинграда, и группе армий «А» предписывалось «окружить и уничтожить в районе южнее и юго-восточнее Ростова вражеские силы, ушедшие за р. Дон. Для выполнения этой задачи с плацдармов, которые следует создать в районе Константиновская – Цымлянская, ввести в бой сильные моторизованные соединения в общем направлении на юго-запад – примерно на Тихорецк; пехотным, егерским и горнострелковым дивизиям форсировать р. Дон в районе Ростова.

Наряду с тем остается в силе задача авангардными частями перерезать железнодорожную линию Тихорецк – Сталинград».

В то же время две танковые дивизии из группы армий «А» передавались в группу армий «Б». Моторизованная дивизия «Великая Германия» выводилась в резерв ОКХ с перспективой последующей отправки против советских войск Западного направления, атакующих Ржевско-Вяземский плацдарм. Таким образом, кавказская группировка существенно ослаблялась уже через три недели после начала наступления.

Группе армий «А» предписывалось «после уничтожения группировки противника южнее р. Дон» «овладеть всем восточным побережьем Черного моря, тем самым выведя из строя черноморские порты и Черноморский флот противника». С этой целью предполагалось перебросить румынский горнострелковый корпус через Керченский пролив на Тамань. Остальные егерские и горнострелковые дивизии должны были овладеть переправой через Кубань и гористым районом Майкоп – Армавир. Далее эта группировка должна была выйти на Западный Кавказ и совместно с группировкой, наступающей с Таманского полуострова, овладеть всеми черноморскими портами. Еще одна группировка, состоящая из танковых и моторизованных дивизий, должна была овладеть Грозным, перерезать Военно-Осетинскую и Военно-Грузинскую дороги, захватить перевалы и попытаться овладеть Баку, наступая вдоль побережья Каспия. Предполагалось, что эта группировка будет усилена итальянским альпийским корпусом, который, однако, на Кавказ так и не прибыл, задержавшись на Дону. Кавказская операция группы армий «А» получила кодовое название «Эдельвейс», вероятно, по аналогии с символом 1-й немецкой горнострелковой дивизии, также участвовавшей в наступлении на Кавказ.