Чудо осознанности: практическое руководство по медитации - [3]

Всем, кому эта книга покажется интересной, вероятно, захочется также прочитать другие книги Тик Нат Хана на английском языке. К настоящему времени он написал около дюжины книг на вьетнамском: короткие истории, романы, эссе, стихи. Часть этих книг до сих пор не издана на английском, зато напечатаны более новые его произведения, такие, как «Обретение мира», «Солнце – мое сердце», «Руководство по медитации при ходьбе».

Не получив разрешения вернуться во Вьетнам, Тик Нат Хан основал «Деревню слив» – небольшую коммуну во Франции, в провинции Дордонь, где проводит большую часть своего времени. Здесь, под руководством того же брата Кванга, для которого много лет назад было написано письмо, ставшее затем книгой «Чудо осознанности», члены коммуны посадили сотни сливовых деревьев. Вся выручка от продажи слив используется для помощи голодающим детям во Вьетнаме. Каждое лето коммуна принимает множество гостей со всех концов света, они приезжают, чтобы провести месяц в практике осознанности и медитации. Последние несколько лет Нат Хан регулярно приезжает в Соединенные Штаты и Канаду, где проводит недельные семинары, которые организует Буддийское Братство мира.

Я хочу выразить особую благодарность издательству «Beacon Press» за мудрое решение выпустить новое издание «Чуда осознанности». Я надеюсь, что каждый, кто прочитает эту книгу, почувствует, что она адресована непосредственное ему, как если бы он был братом Квангом или работником «Школы социальной службы для молодежи».

Моби

Август 1987 г.

Глава первая Основы дисциплины

Вчера Аллен пришел ко мне вместе со своим сыном Джоуи. Джоуи так быстро растет! Ему уже семь лет, и он свободно говорит по-французски и по-английски. Он даже немного использует сленг, которого нахватался на улице. Здесь детей воспитывают совсем не так, как воспитываем их мы, у себя дома. Здесь родители убеждены, что «свобода необходима для развития ребенка». В течение двух часов, пока мы беседовали, Аллен был вынужден постоянно присматривать за Джоуи. Джоуи играл, что-то болтал, не замолкая ни на минуту, постоянно прерывал нас, так что невозможно было вести нормальный диалог. Я дал ему несколько иллюстрированных книжек для детей, но он только мельком взглянул на них, а затем отбросил в сторону и снова влез в наш разговор. Он требует постоянного внимания со стороны взрослых.

Немного позже Джоуи надел куртку и вышел, собираясь поиграть с соседскими детьми. Я спросил Аллена, как ему семейная жизнь, не тяжело ли, но он уклонился от прямого ответа. Сказал только, что последние несколько недель после рождения Анны, он ни разу толком не поспал. Ночью Сью будит его и, так как сама она слишком сильно устает, просит встать и проверить, все ли в порядке с Анной. «Я встаю, смотрю на младенца, потом возвращаюсь в постель и снова засыпаю. Этот ритуал может повторяться раза два-три за ночь».

Я спросил: «Что легче, вести семейную жизнь или быть холостяком?». Аллен опять уклонился от прямого ответа, но я понял его. Тогда я задал еще вопрос: «Множество людей утверждают, что, если у вас есть семья, то вы менее одиноки и более защищены. Это так?». Аллен кивнул головой и что-то неразборчиво буркнул. Но я его понял.

Затем Аллен сказал: «Я открыл способ, как иметь больше времени. Раньше я воспринимал время так, как если бы оно было поделено на несколько частей. Одну часть я оставлял для Джоуи, другую для Сью, еще одна часть предназначена для помощи в уходе за Анной, еще одна – для домашней работы. Все оставшееся сверх того время принадлежало мне. Я мог читать, писать, заниматься исследованиями, гулять…

Но теперь я стараюсь больше не делить время на части. Я рассматриваю время, которое провожу с Джоуи и Сью, как принадлежащее мне. Когда я помогаю Джоуи с домашним заданием, я стараюсь воспринимать это не как его время, а как мое. Я занимаюсь его уроками, общаюсь с ним и стараюсь находить интерес для себя в этих занятиях. Время, отдаваемое ему, становится моим временем. То же самое со Сью. И, что замечательно – теперь я имею неограниченный запас личного времени!».

Аллен проговорил все это с улыбкой, и я был изумлен. Я точно знал, что он не вычитал сказанное в какой-нибудь книге – это было открытие, которое он сделал для себя сам, на основе своей повседневной жизни.

Мытье посуды как процесс

Тридцать лет назад, когда я был послушником в монастыре Ту Хиеу, мытье посуды было для меня тяжелой и неприятной работой. Во время периода уединения[2], когда все монахи возвращались в монастырь, два послушника должны были делать всю работу по приготовлению пищи для более чем сотни монахов, с мытьем соответствующего количества посуды. Мыла у нас не было. Мы использовали золу, рисовую шелуху, кокосовые волокна – и это все. Мытье такого огромного количества мисок было той еще задачей, особенно зимой, когда вода практически замерзала, и нам нужно было нагреть ее в огромном котле, прежде чем браться за посуду. Сейчас, когда на современных кухнях у вас есть и жидкое мыло, и специальные губки, а из крана течет горячая вода, мытье посуды превратилось в гораздо более терпимую задачу. Оно вообще перестало быть проблемой. Можно по-быстрому сполоснуть тарелки, а затем сесть и насладиться чашечкой чая. Сейчас никого не удивляют стиральные машины, хотя сам я стираю одежду руками, но вот посудомоечные машины – это, пожалуй, слишком.