Чудо осознанности: практическое руководство по медитации - [25]

Вспомните свои наиболее серьезные неудачи и исследуйте каждую из них. Исследуйте ваши таланты, ваши достоинства, ваши способности, а также стечение обстоятельств, которые привели к провалу в каждом случае.

Исследуйте все комплексы, которые возникли у вас в результате разочарования от того, что вы не смогли добиться успеха. Теперь рассмотрите всю картину в свете взаимозависимости, и уясните, что неудачи не являются результатом исключительно ваших действий, что к ним привело, скорее, отсутствие благоприятных обстоятельств. Поймите, что раз вы не можете взять на себя всю ответственность за свои провалы, они не определяют вашу личность. Взгляните на свои неудачи таким образом, и вы сможете освободиться и больше не зависеть от них.

Созерцание неотрешенности

Сядьте в позу лотоса или полулотоса. Следите за дыханием. Выполните одно из предложенных упражнений на созерцание взаимозависимости: «Ваше “я”», «Ваш скелет», «Умерший близкий человек». Поймите, что в мире нет ничего, что было бы постоянно и обладало неизменной природой. Поймите, что хотя все вещи изменчивы и непостоянны, они, тем не менее, удивительны. Вы не должны зависеть ни от обусловленности, ни от необусловленности. Поймите, что хотя святой не привязан к учению о взаимозависимости, он также и не отказывается от него. Хотя он может отбросить учение, как пригоршню праха, но он также может погрузиться в него, не позволяя себе утонуть. Он скользит, как лодка по водной глади. Созерцание поможет вам понять, что люди, живущие осознанно, никогда не будут отрицать служения живым существам, но они также никогда не превратятся в раба своего служения.

Нат Хан: Смотреть глазами сострадания

Джеймс Форест

В 1968 году я вместе с Тик Нат Ханом принимал участие в поездке, организованной Братством Примирения[13]. Во время тура мы встречались с деятелями Церкви, студенческими группами, сенаторами, журналистами, преподавателями, бизнесменами и (благословенное утешение) с несколькими поэтами. И практически всюду, где бы ни появлялся этот буддийский монах из Вьетнама в его коричневом одеянии, выглядевший гораздо моложе своих сорока лет, он моментально завоевывал доверие присутствующих.

Его доброта, ум, здравый смысл очень быстро избавляли всех, кто с ним встречался, от обычных стереотипов относительно вьетнамцев. В своих историях и рассуждениях он щедро делился огромной мудростью, накопленной за века вьетнамской буддийской культурой. Его неподдельный живой интерес к христианству побуждал у многих христиан ответное благожелательное внимание к культуре Тик Нат Хана. Он сумел помочь тысячам американцев увидеть войну глазами крестьян, работающих на рисовых полях и растящих своих детей и внуков в деревнях, окруженных старыми бамбуковыми рощами. Он пробуждал ребенка в душе каждого взрослого своими рассказами об искусстве изготовления воздушных змеев и о звуках воздушных флейт, этих нежных трубочек, уносимых к облакам.

Побеседовав с ним всего лишь час, вы проникались красотой Вьетнама и исполнялись печалью по поводу американского военного вмешательства в политическую и культурную жизнь вьетнамского народа. Вы полностью забывали о противоборстве идеологических систем, объявлявших ту или иную из сторон правой в этой войне, и чувствовали ужас перед бомбами, падающими с небес, представляя себе, как дома сгорают дотла вместе с людьми, думая о детях, лишившихся родительской любви и заботы.

Но был один день, когда рассказы Тик Нат Хана пробудили в одном из американских слушателей неконтролируемую ярость вместо понимания. Нат Хан выступал перед прихожанами христианской церкви в богатом пригороде Сент-Луиса. Как и всегда, он настаивал на том, что американцы должны прекратить бомбить и убивать его народ. После выступления во время ответов на вопросы аудитории, один из присутствующих, крупный мужчина, встал и со жгучим презрением в голосе спросил «этого мистера Хана» о его «мнимом сострадании».

«Если вы так заботитесь об этих людях, мистер Хан, почему вы сами здесь? Если вы так переживаете обо всех этих раненых, почему вы не там, не с ними?». Дальнейших его слов я не помню, все затуманил переполнявший меня гнев.

Когда он замолк, я в растерянности посмотрел на Нат Хана. Что мог он – или кто угодно другой – сказать? Казалось, сам дух войны внезапно заполнил комнату, так что было трудно дышать.

Потом наступила тишина. А потом Нат Хан начал говорить. Он говорил негромко, с полным спокойствием, и в его голосе слышалась самая искренняя забота об этом мужчине, который только что унижал и проклинал его. Его слова были подобны дождю, который проливается на полыхающий костер. «Если вы хотите вырастить дерево, – сказал он, – бесполезно поливать листья. Вы должны поливать корни. Многие из корней этой войны находятся здесь, в вашей стране. Чтобы помочь людям, которые живут под непрерывной бомбежкой, чтобы попытаться защитить их от страданий, я должен был приехать сюда».

Атмосфера в комнате переменилась. Сперва ярость этого человека вызвала ярость у каждого присутствующего, мы все смотрели на мир, как сквозь прицел для бомбометания. Но в словах Нат Хана мы вдруг увидели новую возможность – нам, американцам, христианам, подарил ее буддист, вьетнамец, «враг», – возможность победить ненависть с помощью любви, возможность прервать кажущуюся бесконечной цепь насилия, проходящего через всю человеческую историю.