Чудо на переносице - [2]
— Здравствуй, — говорит она голосом высоким и чистым, как мелодия Сен-Санса в исполнении ансамбля скрипачей Большого театра. — Милый…
— Здравствуй, — говорю я, вскакиваю, и едва не падаю через перила с балкона. — Ты кто?
— Я твой идеал, — отвечает она. — Ты хотел, чтобы я пришла, и вот я пришла. Ты доволен?
— Очень!.. Меня зовут Вася. А тебя?
— А меня — Изабелла.
— Правильно, — говорю я, — девушку из мечты должны звать Изабеллой…
И тут появляется моя жена с веником. У нее красное от кухни лицо и засаленный передник.
— Вася, — спрашивает она, — у нас что, гости?
— Да, — нервно тереблю я газету. — Это Изабелла — познакомься, Маша.
— Очень приятию, — говорит жена, хотя по голосу ее чувствуется, что ей совсем не приятно. — Вы Васина сослуживица?
— Нет, — говорит Изабелла. — Я— девушка его мечты.
— В каком смысле? — не понимает жена.
— Она шутит, — вмешиваюсь я. — Беллочка работает у нас в бухгалтерии… Она мимо по улице проходила — случайно, конечно, — а я ее заметил с балкона. И пригласил в гости, на чашку чая. Она сейчас выпьет чаю и уйдет…
— Милый, — говорит Изабелла, — зачем ты обманываешь эту бедную женщину? Почему ты не хочешь сказать ей правду?
— Какую правду? — взвиваюсь я. — Какую еще правду? Ведь ничего не было! Маша, поверь, между нами ничего не было!
— Не ври, — говорит Маша и берет веник наперевес, как винтовку. — Она назвала тебя «милый»! Я слышала!
— Глупости, — продолжаю выкручиваться я. — Глупости! Я не знаю ее и знать не хочу! Это ошибка. Неужели ты можешь поверить, Маша, что я тебя когда-нибудь оставлю? Она сейчас уйдет. Правильно, Изабелла?
— Да, — говорит Изабелла грустно. — Я уйду. Навсегда… У тебя был единственный шанс в жизни, но ты его потерял…
Она спрыгивает с балкона, планирует на своих ресницах и гордой походкой идет по улице.
Маша садится на стул и плачет. Мне становится ее жалко, и я глажу ее по голове. Ведь еще неизвестно, умеет ли Изабелла так вкусно готовить борщ и так крепко пришивать пуговицы, как моя жена!..
МАРИАННА
Когда все собрались в кабинете директора, Геннадий Венедиктович сказал:
— Товарищи! Сегодня нам надо обсудить вопрос большой важности. Всем, разумеется, известно, что мы разработали технологию производства нового, высокопахучего мыла. Оно явится славным подарком нашему замечательному потребителю. Мы также придумали современное и, я бы даже сказал, броское наименование этого мыла — «Марианна». На обертке задумано поместить цветной фотоснимок женской головы, чтобы подняться в оформлении до лучших мировых образцов. Теперь остается одно: решить, чей же портрет мы можем для этой цели использовать?
Все задумались.
— Я предлагаю, — оказал Рейтузников, — сфотографировать популярную артистку театра и кино Марианну Вертинскую. Это создаст нашей продукции хорошую, здоровую рекламу и увеличит спрос.
— Правильно, правильно, — отозвалась Самсонова. — И имя как раз соответствует. Я — за!
— Все это так, — кашлянул Каруселин. — Но стоит ли на обертке нашего мыла помещать артистку, хотя и популярную? Неужто мы сами никого не найдем в собственном коллективе?
— Но у нас на фабрике не работает ни одна Марианна, — пожал плечами Рейтузников. — Мы справлялись в отделе кадров.
— Это не столь важно, — возразил Геннадий Венедиктович. — Я тоже считаю, что кандидатуру можно найти и среди нас. Какие будут соображения, товарищи?
— Давайте тогда изобразим Валю Ветлугину из второго цеха, — сказал Рейтузников. — Она очень красивая, на нее все мужчины заглядываются.
— А каковы ее производственные показатели? — спросил Каруселин.
— Не знаю. А при чем здесь это?
— Как это при чем?! Мы не можем печатать миллионными тиражами портрет отстающей работницы. Это же выйдет скандал!
— Показатели у Ветлугиной хорошие, — сказала Самсонова. — Но могли бы быть еще лучше.
— Вот видите! — обрадовался Каруселин. — Я же говорил! А ваша позиция, товарищ Рейтузников, мне вообще кажется подозрительной: то артистку предлагаете, то спрашиваете, «при чем здесь показатели?». Чего вы добиваетесь? Компрометации фабрики?
— Но позвольте! — взорвался Рейтузников, — Мы веда сейчас обсуждаем не кандидатуру для Доски почета! Если уж на то пошло, я скажу, что потребителю глубоко безразлично, изображена на его покупке передовая работница или нет. Все равно он обертку выбросит.
— Выбросит?! — так и подпрыгнул Каруселин. — Вы слышали, что он оказал?! Я предлагаю обсудить поведение Рейтузникова на специальном заседании.
— Подождите, товарищи, — вмешался Геннадий Венедиктович. — Сейчас не об этом речь.
— Вот именно, — кивнула Самсонова. — Поэтому я предлагаю поместить на мыле портрет нашего уважаемого директора, Геннадия Венедиктовича.
Все сразу замолчали.
— Он по всем статьям подходит, — продолжала Самсонова, — общественник, передовой человек, имеет жену с двумя детьми. Лучшей кандидатуры нам не придумать!
— Но ведь директор — мужчина, — тихо сказал Рейтузников.
— Ну и что? — спросила Самсонова.
— А мыло называется «Марианна». Все задумались.
— А давайте назовем мыло «Геннадий Венедиктович»? — предложил Каруселин. — Поместим красочный снимок: директор в рабочем кабинете, за столом, на фоне графика роста фабрики. И на обратной стороне обертки напечатаем его автобиографию. По-моему, очень дельное предложение.
