Чудо-моргушник в Некитае - [9]

- Нет, подставляете! - опроверг граф. - Уже второй раз.

- Нет, сын мой, - мягко отвел святой аббат. - Служителю Божиему не подобает подставлять свой зад. В Писании на этот счет строго указано. А я во всем исполняю Писание, следовательно, я не делал этого.

- Вот что, Крюшон, - решительно заявил граф. - Идите-ка вы рядом со мной, и предупреждаю - лучше не пробуйте вылезть вперед.

Аббат безмолвно осенил себя крестным знамением и, подняв кладь, пошел слева от графа. Внезапно он остановился и оказался за спиной графа Артуа. Однако граф был начеку и мгновенно развернулся. Вовремя - он еле успел увернуться от пинка, что был нацелен ему в седалище.

- Ах ты, жирный козел! - скосоротился граф. - Значит, ты так?!. Ну, держись, святоша!

Он побросал вещи на дорогу и пошел на аббата, выставив кулаки. Кроткий аббат неожиданно ощерил рот в выражении неприступной решимости биться насмерть и вытащил откуда ни то острую заточку длиной в хорошую ладонь:

- А ну-ка, подойди ко мне, грешник, я те зенки-то повыколю! - процедил аббат сквозь зубы.

Ошарашенный граф едва сумел отскочить от выпада - острие метило ему в глаз. Они кружили на дороге друг против друга - аббат с заточкой в руке, а граф - все пытаясь вытащить свою шпагу, застрявшую так некстати в ножнах. Внезапно граф заметил приближающиеся к ним клубы пыли.

- Погодите-ка, аббат, - предложил граф Артуа. - Кажется, сюда едет повозка.

- Конечно, она и увезет нас в столицу, - моментально согласился миролюбивый аббат прежним незлобивым тоном - он уже спрятал свою заточку куда-то в складки своей сутаны. - В Библии об этом ясно написано - на странице двадцатой.

- Так какого же дьявола, - вновь начиная заводиться спросил граф, - вы не отговорили меня таскать эти баулы?

- В Писании, - кротко разъяснил аббат, - сказано: и эти два додика принялись таскать одну вещь за другой от кучи к куче. Вот мы и принялись таскать. Зачем же восставать против промысла Божия?

Граф хотел было резко возразить, но тут как раз подъехала повозка.

- Никак, в столицу? - спросил возница, остановив телегу, запряженную мулом. - Ну, кидайте сюда свои шмотки.

Они погрузились, и некитаец - по виду, горожанин среднего достатка принялся расспрашивать своих пассажиров:

- Не вы ли будете, господа, аббат Крюшон и граф Артуа?

Граф Артуа ещё только открывал рот для удивленного возгласа и последующего согласия, когда его опередил аббат.

- Вот вы говорите, будто мы аббат Крюшон и граф Артуа, - возразил аббат, - а мы не аббат Крюшон и граф Артуа.

- Что вы такое мелете, ваше преподобие? - возмутился граф.

- Это хорошо, - меж тем отвечал некитаец-возница, не слушая графа, это хорошо, что вы не аббат Крюшон и граф Артуа. А то прошлый год приезжали два проходимца из Франции, вот те самые аббат и граф, так сколько мы от них натерпелись! у-у! Ой-ой-ой... Особенно император наш. До того довели человека - с горя мочу свою начал пить. Народу, - грит, - нужна уринотерапия, я буду пропагандировать уринотерапию! А хозяин ихний, где жили, А Синь, - продолжал рассказ словоохотливый возница, - так тот с тоски всю Библию наизусть выучил. Его спросят: А Синь, ты когда сто денежек долга отдашь? - А он только головой кивает да улыбается. Суета, - грит, - сует и всяческая суета! - И знай улыбается и ни за что не отдает - да у тебя же кошелек стибрит из кармана - это он у аббата перенял - иезуитская школа.

- Позвольте, - прервал граф Артуа, - а вы случайно не могли бы описать внешность этих двоих - якобы аббата и якобы графа?

- Отчего ж не описать, - согласился некитаец. - Обоих знаю, особенно этого якобы прощелыгу аббата. Мало, что ль, он у меня на шаромыжку обедал. Ну и козлы! - особенно аббат Крюшон. А граф что за додик! Ни одной юбки мимо не пропустит. Идет по улице, увидит какую-нибудь дуру, - сразу штаны с себя долой и хлобысь животом в лужу! Ляжет, сигарку запалит да себе в голый зад воткнет и рукой девке-то машет: ту-ту! я твой маленький пароходик! Это у них французская любовь такая.

- Сын мой, - огорченно заметил на это аббат Крюшон графу, - вы поступали грешно, вам надлежит покаяться.

Графу захотелось изо всех сил заехать аббату кулаком в глаз, но неимоверным усилием воли он сдержался. Меж тем возница продолжал:

- А то ещё аббат этот - тоже штуки откалывал. Хлебом не корми - дай кому-нибудь проповедь прочитать. Подкрадется сзади да хвать кого-нибудь рукой снизу! Не отпущу, дескать, пока не покаешься. Да уж меньше трех монет за исповедь-то не брал.

- Позвольте, а как выглядел этот якобы аббат Крюшон? - вновь перебил рассказчика граф Артуа.

- Он-то как якобы выглядел? Да известно как, - отвечал возница. - Глаз косой, уши торчат, нос крючком, голова лысая - в общем, вылитый додик Луи де Фюнес, только в два раза толще.

Граф не знал, кто такой додик Луи де Фюнес, но не мог не отметить, что портрет полностью соответствует наружности аббата Крюшона. Он обменялся с ним недоуменным взглядом. Аббат развел руками и спросил:

- Разрешите полюбопытствовать, а какова была внешность второго, того, что назывался графом Артуа?

- А чего зря языком трепать, - откликнулся некитаец. - Он точь-в-точь похож на вашего дружка: высокий, остролицый, с животиком и пердун, каких свет не видел!