Чудесный генератор - [45]

— Ну, так.

— И без твоего «ну», все равно будет так. Вот я и говорю: может, вы мне этих коров полностью уже испортили? Может, они так и будут давать реки молока, пока не умрут от этого? Разве ты можешь ответить на этот вопрос?

— Точно не могу, но все данные говорят…

— Зачем мне твои данные? Мне коровы нужны, а не данные. Твои данные тебе и про крыс ничего не говорили. Ну, хорошо, что нам повезло с теми крысами расправиться. Однако, никто не уверен, что там, в подполье, еще не осталось нескольких таких чудовищ.

— Они бы вылезли, Даниил Яковлевич, — вмешалась Анна, — им же нечего там есть.

— А ты молчи, — прикрикнул на нее директор, — ты вот лучше мне с курами разделайся. Ишь, какая!.. Так вот, я и говорю: мне за коров отвечать придется, а не вам. Вы вот свое дело сделали, а потом мне придется получать всякие неожиданные последствия, отдуваться за них…

Олесь обиделся:

— Неправда, Даниил Яковлевич. Мы так же несем ответственность. И помогаем ликвидировать сложные случаи. Вот, видите, это мы решили давать коровам воды вволю…

— Чтобы больше молока вытекало из них? Спасибо вам.

— Нет, не для того, чтобы компенсировать корове потерю влаги. Ведь сейчас нельзя остановить этот поток, он может истощить животное. А мы ее кормим, поем, — и все остается на месте.

— На месте, на месте, — проворчал Даниил Яковлевич, немного успокаиваясь.

Мимо них все еще проносили бидоны с молоком, вносили обратно пустые. Прошла смена доярок — и через несколько минут вышла уставшая предыдущая смена. Одна из доярок, проходя мимо директора, полушутя заметила:

— Премию, товарищ директор, готовьте. Вон сколько молока выдоили, уж счет потеряли!

— Подожди, подожди, — так же шутливо отозвался Даниил Яковлевич. — Я еще не знаю, прибыли это будут, или затраты. Правда, Олесь?

— Я уверен, что прибыли.

— Ну, ладно. Подсчитаем потом. Только ты имей в виду, я своих выводов еще не сделал, — уже серьезно добавил Даниил Яковлевич и вышел из коровника.

За ним следом двинулся и Андрей Антонович, который все время внимательно слушал разговор, не пропуская ни одного слова.

— Андрей Антонович, куда же вы? — крикнул Олесь. — Скажите лучше, как ваши волосы? Все в порядке?

Андрей Антонович вернулся. Лицо его было недовольным.

— Да чего там, — ответил он мрачно, — я слушал здесь тебя, слушал…

— Ну так что же?

— И получается, что мои волосы должны будут скоро выпасть.

— Почему? — Олесь даже удивился.

— Ну ты же говоришь, что все это очень кратковременное… И молоко это, и все, что лучи делают… так вот, видимо, так и с волосами моим будет.

Старик был так расстроен, что Олесь рассмеялся. Рассмеялась и Анна. Соседняя корова оглянулась, встревоженная этим взрывом молодого заливистого смеха, посмотрела, недовольно качнула головой — и вернулась вновь к яслям; не стоит, мол, обращать внимания…

— Э, нет, Андрей Антонович, — еле пересилил смех Олесь, — это совсем облысения не касается. А в крайнем случае, если что-то случилось, мы всегда можем дооблучать вашу голову.

— Да вы всегда что-то придумаете…

Старик, сохраняя на лице подчеркнутое недовольство, ушел. Очевидно, он все-таки не верил объяснением Олеся.

Все еще улыбаясь, Олесь обратился к Анне:

— Вы Мистера Питерса не видели?

— Нет, — ответила она, — он все время сидит у себя в лаборатории. Меня просил прийти в третьем часу — что-то показать хочет. А кстати, сколько сейчас?

— Так вы уже опоздали. Потому что уже четверть пятого.

— Ой! — почти вскрикнула Анна. — Он будет ругаться… Побегу!

Она даже изобразила на своем красивом лице испуг, хоть глаза ее смеялись. Словно спеша, она кивнула Олесю головой и быстро пошла прочь. Олесь посмотрел ей вслед.

— Так он и осмелится ругать тебя, — подумал он иронично, — еще увидим, кто из вас кого будет ругать, в конце концов… Ой, кажется мне, засыпался на этот раз наш уважаемый связист… Это все равно, как я с Раей, насколько я разбираюсь в медицине.

Он качнул головой и вернулся к делам: за состоянием коров надо было внимательно следить, потому что и вправду какая-нибудь ошибка с кормлением могла плохо отразиться на скоте. Однако, увидев Рому, обессиленного вконец заботами, он обратился к нему:

— Как ты думаешь, Рома, с крысами покончено?

— Не понимаю…

— Ну, вот, всех мы уничтожили, или могут еще появиться?

Рома подумал:

— Мне кажется, всех. Ты подсчитай сам. Три крысы тогда сбежали из крольчатника на чердак, помнишь?

— Три.

— Ты убил двух, когда мы прибежали в лабораторию на помощь Рае?

— Собственно, не двух, а одну. Потому что первую без моего участия загрызла кошка. И заплатила за это своей жизнью. Рая скучает — просто ужас. Говорит, меня кошка спасла, а сама потом от ран умерла…

— Ну, ладно. Значит, убили двух из трех. А вчера сторож возле склепа застрелил еще одну. Вот и все. А более мы зерна не рассыпали… я, по крайней мере, — насмешливо добавил он, намекая, что история с крысами возникла из-за халатности Олеся.

— Ну, ладно, ладно. Иди уже, разноцветный, — парировал Олесь, имея в виду разный цвет лица Ромы: — И когда уже ты до конца облучишься?..

— И тебя не спрошу, — гордо ответил Рома.

— Иди, иди… там тебе Татьяна Гавриловна сметанки приготовила, — услышал Рома последний укол от Олеся.