Чудесный автоматический грамматизатор - [4]

В этот момент Адольф Найп заметил, что у шефа несколько изменилось выражение лица: в глазах усилился блеск, ноздри раздулись, лицо застыло, словно окаменело. И Найп поспешно продолжал:

— В наше время, мистер Боулен, нельзя надеяться, будто что-то сделанное вручную найдёт применение. Ручная работа не может конкурировать с массовым производством, особенно у нас в стране, — вы же это прекрасно знаете. Ковры… стулья… ботинки… кирпичи… посуда — возьмите что угодно — всё теперь производится машинами. Возможно, при этом страдает качество, но разве это имеет значение? Принимается в расчёт только стоимость самого производства. А рассказы… что ж, это такой же товар, как ковры и стулья, и никого не интересует, как они изготавливаются, главное, чтобы их поставляли. И мы будем продавать их оптом, мистер Боулен! Мы разорим всех писателей в нашей стране. Монополизируем рынок!

Мистер Боулен выпрямился на стуле. Теперь он слушал, подавшись вперёд, положив локти на стол. Лицо оживилось, маленькие карие глазки впились в собеседника.

— И всё-таки, мне кажется, эта машина не найдёт практического применения, Найп.

— Сорок тысяч в неделю! — вскричал Адольф Найп. — Да если мы снизим цену вдвое, до двадцати тысяч в неделю, то и тогда это составит миллион в год! — И уже тише добавил: — Разве вы получали миллион в год, когда создавали этот несчастный электронный вычислитель, а, мистер Боулен?

— Нет, серьёзно, Найп. Вы действительно думаете, что эти рассказы будут покупать?

— Послушайте, мистер Боулен. Кому понадобится заказывать рассказы, когда можно получить готовые за полцены? Разумно, не правда ли?

— А как вы собираетесь их продавать? Как объясните, кто их написал?

— Мы откроем своё литературное агентство и через него будем рассылать наши рассказы. Для всех авторов придумаем фамилии.

— Мне это не нравится, Найп. По мне, так это смахивает на мошенничество, вы не думаете?

— И ещё одно, мистер Боулен. Стоит нам начать, как мы сможем извлекать пользу из побочных продуктов. Взять хотя бы рекламу. Сейчас всякие там производители пива и всего прочего готовы платить бешеные деньги, если кто-то из знаменитых писателей разрешит поставить своё имя на их изделии. Да Господи, мистер Боулен! Мы ведь не о детских игрушках говорим. Это же большой бизнес!

— Не слишком-то заноситесь, мой мальчик.

— И ещё одно. Почему бы нам не использовать и ваше имя, мистер Боулен? Скажем, подписывать им самые удачные рассказы, если вы, конечно, хотите.

— Боже мой, Найп. Да зачем мне это?

— Не знаю, сэр. Вообще-то, знаменитых писателей очень уважают возьмите хотя бы Эрла Гарднера или Кэтлин Норрис. Нам же понадобятся разные фамилии, я и сам, например, подумываю о том, чтобы подписать парочку рассказов, просто для пользы дела.

— Подписывать рассказы, говорите? — задумчиво проговорил мистер Боулен. — Что ж, в клубе просто обалдеют, когда увидят мою фамилию в журналах — в хороших журналах, разумеется.

— Вот именно, мистер Боулен.

На мгновение глаза мистера Боулена сделались отсутствующими, в них появилась некая мечтательность, и он улыбнулся. Но тут же встрепенулся и стал просматривать лежащие перед ним чертежи.

— Одно не совсем понятно, Найп. Откуда возьмутся сюжеты? Ведь сюжет машина придумать не может.

— А мы введём в неё сюжеты, сэр, это не проблема. Сюжетов хватает. Триста или четыреста уже собраны в папке, что слева от вас. Мы их введём прямо в сюжетную память.

— Продолжайте.

— В машине много и других небольших нововведений, мистер Боулен. Вы сами увидите, когда хорошенько рассмотрите схемы. Например, предусмотрен трюк, которым пользуются почти все писатели: ведь в каждый рассказ они нарочно вставляют какое-нибудь длинное, заковыристое слово. Чтобы читатель думал, будто автор жуть какой умный. Вот и моя машина будет делать то же. У меня заготовлен целый список длинных слов специально для этой цели.

— Где?

— В разделе «память для слов», — ответил умудрённый лингвист Найп.

Почти весь тот день оба обсуждали возможности новой машины. В конце концов мистер Боулен заявил, что ему надо подумать. На следующее утро он уже проявлял сдержанный энтузиазм. А через неделю вполне созрел для воплощения идеи в жизнь.

— Вот что необходимо сделать, Найп: мы объявим, что создаём ещё один вычислитель, только другого типа. Тогда нам удастся сохранить всё в тайне.

— Именно, мистер Боулен.

За шесть месяцев машина была готова. Её установили в отдельном каменном флигеле на задах участка, принадлежащего фирме, и теперь, когда ей предстояло боевое крещение, всем, кроме мистера Боулена и Адольфа Найпа, приближаться к этому флигелю запретили.

И вот наступил волнующий момент, когда два человека — один низенький, пухлый, коротконогий, другой длинный, тощий, с выступающими вперёд зубами, — остановились на площадке перед пультом управления и приготовились запустить в производство первый рассказ. От места, где они стояли, расходились в разные стороны узкие коридоры, все стены были покрыты проводами и утыканы переключателями, предохранителями и огромными электронными лампами. Оба нервничали, мистер Боулен переступал с ноги на ногу, не в силах стоять спокойно.