Чудесные истории - [4]
Где-то далеко всего разок прокуковала кукушка. Суеверная Анна вздрогнула, перекрестилась. Не любит она в лесу быть одна, нехорошо это. Но с мужем спорить — дело немыслимое. Как сказал, так и будет. Это Анна быстро поняла после свадьбы, когда муж не пустил её на девичник, заперев дверь на амбарный замок. Анна плакала, ластилась, уговаривала, как ребёнок строгого отца, — но Остап только молчал и даже не глянул в ее сторону.
Последний раз раздалось слабое «ку-ку», и ноющий с утра живот закаменел и замер. Страх прикоснулся к сердцу ледяной ложкой, зачерпнул из него больно.
— А-ах!.. — Анна вдохнула знойного пекла и тут же нагнулась, выставив руки вперёд, опустилась на четвереньки. — Только не это. Рано же…
Живот застыл, стал непосильно тяжёлым, словно железные лапы мужа сдавили его изнутри. Анна знала его хватку, хватку рук, способных на убийство и звериную ласку одновременно.
Хватка слегка ослабла, но Анна знала: это ненадолго. Несколько минут она тяжело и глубоко дышала, стараясь собрать разбегающиеся от страха мысли. До дома неблизко. Но если схватки будут разгоняться медленно, то можно добрести. Или встретить кого.
Новая схватка — мощная, острая — подкосила ноги. Нет, уходить — немыслимо. Силы быстро уходят. Нельзя их тратить.
Боль нарастает: меньше минуты на передышку. Женщина закрывает глаза и пытается отдохнуть, набраться сил, прижимаясь то к земле, то к тёплым сосновым стволам. «Богородица дева, радуйся», — шепчет в промежутке Анна, и новый поток боли уносит ее.
Сильнее боли — страх. Страх неизвестности. Как долго это продлится? Сколько ей понадобится сил? Хватит ли их? А что, если ребенок лежит не так? Нет здесь никого, кто сказал бы ей, что всё идет хорошо, что она справится. Анна не знает, выдержит ли. Кто она, Анна знала со слов матери, мужа, братьев. А что может она одна, без никого?
— Мама, мамочка, — по-детски зовет женщина, стоя на четвереньках и вцепившись в сосну руками, — помоги мне!
Воздух словно застыл от жары, и Анна не замечает, как погружается в вязкое марево. Схватки всё так же сильны, но она словно не здесь, боль доходит до нее сквозь толстую пелену. Последний глоток воды из мужниной фляги не оживляет запечённых губ и горла. Сосны качаются в самом верху, чёркают недостижимыми макушками синее небо. Они словно плывут, и Анна плывет за ними. Стоя на четвереньках, Анна раскачивается из стороны в сторону, охая и подвывая, вторя своей боли.
— Давай, Нюта, давай, — шепчет она своё детское имя, — ты можешь, доченька, ты сильная.
Словно ушат воды плеснуло на землю.
— Воды отошли… Видать, близко, — как-то поняла Анна и, следуя необъяснимой звериной чуйке, развернула своё тело на корточки, на расстеленной по земле юбке.
В деревне, да и в городских роддомах рожают лёжа на спине, но инстинкт толкает Анну к иному положению. Боль потуг проходит сквозь неё стихией — потоком, разрывающим дамбу. Дает перевести дух и накатывает снова, в разы сильнее.
Анна взвыла. Голос взвился вверх и потонул в верхушках сосен, оставив долгое эхо. Ещё и ещё раз, напрягая всё существо, из последних, неизвестно откуда берущихся сил…
Лес вокруг затаился, дрожа в ожидании. Каждая иголка будто бы знала, что в Смолистом бору рождается жизнь.
Последний, почти звериный вой Анны слился с криком младенца, извещая мир о том, что женщина стала матерью.
Анна трясущимися руками подхватила из-под себя и прижала к животу скользкого, крошечного, синеватого-красного младенца. Девочка. Чистой нижней сорочкой обтерла ее личико: слепленные глазки, крошечный нос и требовательный кукольный рот. Откинулась назад, прислонившись к тёплому стволу сосны. Прижала дитя покрепче к животу и закрыла глаза. Могучая сила разливалась по венам, ударила в голову, ручейками потекла в обе груди.
Условленный выстрел в лесу известил Анну о приближении мужа. В деревенской церкви на погосте зазвонили колокола.
Ночь перед Рождеством
Накануне светлого праздника дома было грустно. Пили с Нового года, и к Рождеству тёмное, похмельное марево стояло даже в сенях. До самого Крещения домой идти не хотелось.
Дядя Леша и Николай были запойные, тётя Нина, мамина сестра и жена Николая пили хоть и не много, но хмелели по-бабьи быстро и совершенно отупевали. Отец пил с утра, со всеми многочисленными соседями, что неделю не вылезали из-за стола, но долго не пьянел: твердый, как скала, он молча подливал водку, стекленея глазами.
Было душно, и тесно, и очень нечисто, и накануне Всенощной разговоры за столом велись такие, хоть плачь.
Николай, пьяный с 30 декабря, поднимал стакан и, на мгновение задумавшись, провозглашал:
— Ну, давайте, что ли… за Христоса.
Дядя Леша, вынырнув из собственной подмышки, громогласно гаркал:
— Будем здоровы! Христос Воскресе!
— Дядя, — не выдержав, вмешивалась Настя, — сегодня Сочельник. А Распяли Христа на Пасху…
— Умер, что ли..? — опускал стакан дядька.
— Ой, ну даешь, — взрывалась клокочущим хохотом грузная Нина и обводила родню соловыми глазами.
— Мученической смертью, — еле слышно отвечала Настя.
— Эх, ну пусть земля ему будет пухом, — сочувственно и как-то смущенно бормотал дядька, крякал и снова сникал.
Каждый раз, засыпая, мы попадаем в мир призрачных образов и фантазий. Привычная нам реальность сдвигается, обнажая пласты неизведанного мира, полного тайн и загадок. Утром мы стряхиваем с себя ночное наваждение и приступаем к своим повседневным занятиям.Но стоит ли так просто отмахиваться от причудливых образов? Возможно, что существа из наших грёз живут параллельно с нами, допуская в свой круг только избранных? Тех, кто ещё верит в то, что мир это не только то, что мы видим своими глазами.Наш герой, обычный молодой человек, попадает именно в такую реальность, в параллельный мир, населённый различными видами существ.
В какой момент человек, идя на поводу собственных желаний, переступает черту, откуда возврат в прежнюю жизнь становится невозможным? Это каждый решает для себя сам. Но как правило, совершив одно преступление, человек уже не может остановиться и приносит в угоду своему благополучию всё новые и новые жертвы. Безнаказанность порождает чувство вседозволенности, когда неугодные подлежат немедленному уничтожению.Но от себя не убежишь, как ни бегай, и рано или поздно наказание за содеянное обрушится, подмяв под себя виновника преступления.
Рассказ. Продолжение истории профайлера Ульяны. На этот раз статья в личном блоге о последствиях детских травм привела к поискам настоящего убийцы. Содержит нецензурную брань.
Группа туристов, отдыхающих на горнолыжном курорте, отправляется на лыжную прогулку к лесному озеру. В пути начинается пурга, и группа сбивается с курса. Случайно они наталкиваются на охотничий домик, где есть запас необходимых вещей и продуктов, чтобы пересидеть непогоду.Но затянувшаяся пурга и внезапно сошедшая лавина нарушает их планы. Люди оказываются запертыми в домике, как в ловушке.В это время неожиданно погибает один из членов группы – молодая девушка. Её смерть влечёт за собой цепочку странных и пугающих событий.
Экипаж звездолёта с Земли, совершивший посадку на прекрасную планету, сталкивается там со сладострастными девами, неутомимыми в любовных ласках. Но то, что очень хорошо начинается, не всегда так же хорошо и заканчивается, а за любые удовольствия нередко приходится платить двойную цену…18+.
Детективный рассказ о девушке, которая хотела помочь подруге и случайно распутала сложное преступление.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сначала мы живем. Затем мы умираем. А что потом, неужели все по новой? А что, если у нас не одна попытка прожить жизнь, а десять тысяч? Десять тысяч попыток, чтобы понять, как же на самом деле жить правильно, постичь мудрость и стать совершенством. У Майло уже было 9995 шансов, и осталось всего пять, чтобы заслужить свое место в бесконечности вселенной. Но все, чего хочет Майло, – навсегда упасть в объятия Смерти (соблазнительной и длинноволосой). Или Сюзи, как он ее называет. Представляете, Смерть является причиной для жизни? И у Майло получится добиться своего, если он разгадает великую космическую головоломку.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Ашантийская куколка» — второй роман камерунского писателя. Написанный легко и непринужденно, в свойственной Бебею слегка иронической тональности, этот роман лишь внешне представляет собой незатейливую любовную историю Эдны, внучки рыночной торговки, и молодого чиновника Спио. Писателю удалось показать становление новой африканской женщины, ее роль в общественной жизни.
Проза Ильи Крупника почти не печаталась во второй половине XX века: писатель попал в так называемый «черный список». «Почти реалистические» сочинения Крупника внутренне сродни неореализму Феллини и параллельным пространствам картин Шагала, где зрительная (сюр)реальность обнажает вневременные, вечные темы жизни: противостояние доброты и жестокости, крах привычного порядка, загадка творчества, обрушение индивидуального мира, великая сила искренних чувств — то есть то, что волнует читателей нового XXI века.