Чудесное озарение мистера Бадда - [5]

Мистера Бадда сначала принял весьма внушительного вида инспектор в форме; он очень внимательно выслушал его сообщение и попросил повторить еще раз со всеми подробностями насчет золотого зуба и ногтя на большом пальце, а также про волосы, бывшие черными, до того как стать седыми или рыжими, а теперь превратившиеся в темно-каштановые.

Потом инспектор позвонил и сказал:

— Перкинс, мне кажется, сэр Эндрю захочет встретиться с этим человеком немедленно, — и парикмахера проводили в другой кабинет, где сидел исключительно проницательный и вдумчивый господин в штатском, выслушавший его с еще большим вниманием и вызвавший другого инспектора, чтобы тот, о свою очередь, тоже послушал и как можно точнее записал приметы того, кто… да, теперь это уже можно было утверждать с полной уверенностью, являлся Уильямом Стриклендом.

— Но тут есть еще одна маленькая подробность, — сказал мистер Бадд. — Я просто головой могу поручиться, — добавил он, — да, сэр, его уж вы ни с кем не перепутаете, в противном случае для меня все кончено…

Парикмахер взволнованно смял свою мягкую шляпу и перегнулся через стол, задыхаясь и глотая слова, торопясь изложить суть своей грандиозной профессиональной уловки.

«Дзи-и-нь... дз-дз-дз... дзи-и-нь... дз... дзи-и-нь... дзи-и-нь... дз...»

Пальцы телеграфиста на почтово-пассажирском судне «Миранда», направлявшемся в Остенд, так и летали, принимая сообщения, жужжавшие, словно тучи москитов.

Одно из них заставило его усмехнуться.

— Передам-ка я, пожалуй, его капитану, — пробормотал он.

Капитан, прочитав, почесал в затылке и дернул за колокольчик, вызывая стюарда. Стюард быстро сбежал по ступенькам в маленькую каюту на корме, где начальник хозяйственной части пересчитывал деньги, проверяя, все ли в наличии, прежде чем запереть их на ночь. Услышав приказ капитана, он тотчас же спрятал банкноты в сейф и, прихватив список пассажиров, отправился на корму. Состоялось короткое совещание, и колокольчик опять зазвонил — на этот раз вызывая старшего стюарда.

 «Дз-з-з... з-з... дзи-и-нь-з-з... дз-з-з... дз-з-з»

Вдоль по Ла-Маншу, через Северное море, к докам у устья Мерси и дальше, в Атлантический океан, мчались, жужжа, потревоженные стаи москитов. На каждом из пассажирских судов радист сообщал капитану, тот посылал за начальником хозяйственной части, он, в свою очередь, вызывал к себе старшего стюарда, а этот уже собирал всех своих подчиненных. На громадных океанских лайнерах и маленьких суденышках, на военных кораблях и роскошных яхтах, принадлежавших частным владельцам, на каждом судне, имевшем на борту передатчик, — во всех портах Англии, Франции, Голландии, Германии, Дании и Норвегии, во всех полицейских участках, куда долетали послания комариного роя, слушали с волнением и смехом историю о коварстве и хитроумии мистера Бадда. Двое мальчишек-бойскаутов в Кройдоне, ловившие сигналы с помощью самодельного лампового радиоприемника, расшифровали их и старательно записали в тетрадь.

— Вот те на! — воскликнул Джим, обращаясь к Джорджу. — Это ж надо до такого додуматься! Как думаешь, поймают они этого бедолагу?

«Миранда» пришвартовалась в Остенде в 7 утра. Мужчина с разбегу ворвался в радиорубку, где оператор как раз снимал наушники.

— Есть! — крикнул он. — Попался! Что-то там затевается; капитан уже вызвал полицию. Консул сейчас прибудет на борт.

Радист застонал и включил передатчик.

«Дз-з-з... з-з... дз-з-з...» — сообщение английской полиции. |

«Человек на борту отвечает приметам. Билет приобретен на имя Уотсона. Заперся у себя в каюте и отказывается выходить. Требует, чтобы к нему привели парикмахера. Мы связались с остендской полицией. Ждем указаний».

Капитан, покрикивая и властно жестикулируя, расчистил дорогу среди небольшой возбужденной кучки людей, столпившихся у каюты первого класса № 36. Некоторые из пассажиров учуяли. что «что-то там затевается». Он повелительно отослал их к сходням со всеми их чемоданами и баулами. Затем сурово скомандовал официантам и мальчишке-помощнику, торчавшему рядом, разинув рот, с полными руками оставшейся от завтрака грязной посуды, отойти подальше от двери. Он яростно приказал им попридержать языки. Четверо или пятеро матросов стояли рядом с ним наготове. В наступившем молчании слышно было, как пассажир в 38-й каюте ходит взад и вперед по узкому номеру, как он что-то передвигает, звенит посудой и плещет водой в умывальнике.

Наконец раздались шаги наверху. Кто-то прибыл на борт и привез сообщение. Капитан кивнул. Шесть пар обутых в сапоги ног бельгийских полисменов на цыпочках, неслышно ступая, сошли к ожидавшим их людям. Капитан бросил взгляд на бумагу с печатью, которую ему подали, и снова кивнул.

— Готовы?

— Да.

Капитан постучал в дверь номера 36.

— Кто там? — окликнули его резко и хрипло.

— Пришел парикмахер, сэр. Вы ведь посылали за ним.

— А! — В голосе говорившего послышалось облегчение. – Пожалуйста, пусть он войдет, но один. У меня… У меня тут произошел несчастный случай.

— Хорошо, сэр.

Услышав, что защелка осторожно отодвигается, капитан сделал шаг вперед. Дверь чуть-чуть приоткрылась, и ее тут же с силой потянули назад, но нога капитана уже накрепко вклинилась в эту щель. Полицейские рванулись вперед. Раздался отчаянный крик и выстрел, но пуля, никого не задев, пробила окно кают-компании первого класса, и пассажира выволокли в коридор.