Чудеса в решете - [87]

Все переглянулись и согласно закивали.

За это время все распаханные поля в округе были засажены. Антон с Торвалом начеканили еще монет как из золота, так и из меди. Плотник и краснодеревщик изготовили пятьдесят комплектов простой, но надежной и крепкой брони. Наделали щитов для дружины. Шлемы сделали сборными, из кусков ясеневой фанеры и бронзового каркаса. который отлил Торвал. Он и собирал шлемы на заклепках. Остроконечные, с нащечниками наподобие римских шлемов, козырьком и прикрывающим нос и глаза небольшим забралом. Шею сзади прикрывал выступ на броне. Антону по его заказу также были сделаны искусно украшенные бронзой доспехи из ясеневой фанеры, Наплечники Торвал сделал в виде распростершего крылья коршуна. Шлем полностью закрытый. Из оружия у него был изогнутый меч, лук, копье, кинжал и полюбившийся ему молот. Только молот вместо плоской стороны битка стал с помощью шера иметь четырехугольные пирамидки, как сказал Торвал, для пробития брони. И доспехи сделали не только для него, но и для его боевого коня.

Теперь тебе, Антей, не стыдно барону показаться, – рассматривая полностью экипированного сквайра, выдал свой вердикт шер. На Антоне была кольчуга. Сверху – украшенная бронзой ясеневая кираса. На ногах и руках поножи и наручи. Защищенные стальными пластинами кожаные перчатки. За спиной в чехле молот, который прикрывался щитом. На поясе кинжал и меч. Лук и стрелы вместе с копьем приторочены к сбруе боевого коня.

– Красавец, да и только! – одобрительно произнес Торвал. – Любая баба тебе даст. Только учись старательно. И поверь мне, там, на празднике или ты всем морду разобьешь, или тебе разобьют.

– Да все я понимаю, – буркнул Антон. С мешками на руках занимаюсь. Как сказал Сильтак, мастером я не стану, а мешки пригодятся. Наверное, в грузчики меня готовит.

Лишь посмотрел на насупленного Антона и рассмеялся.

– Ему видней.

Староста привел остальные двадцать молодых парней, и Антон разбил свою дружину на десятки. Во главе десятков он поставил трех сержантов, из тех новобранцев, что лучше других проявили себя в учебе и воинском мастерстве. Они получили три бронзовые лычки на левый погон гимнастерки. А остальные семеро воинов из первой партии получили одну лычку и стали ефрейторами. Десятки были разбиты на тройки, и во главе каждой были поставлены новоявленные командиры. Они занимались с новобранцами. Учили их стрельбе из лука и под руководством Антона тренировали рукопашный бой, а Флапий учил бою копьями в строю. Он, как отмечал Сильтак, оказался отменным копейщиком.

После с ними занимался Сильтак, обучая работать кинжалом и шестопером.

– Ваша сила, – учил он, – в слаженности троек. Защитился сам – прикрыл товарища. Тот поразил твоего противника, который не ждет от него удара, и прикрылся от своего, ты поразил его противника и прикрылся сам. Устал – поменялся местами с товарищем, что прикрывал спину…

Всем воинам дружины были пошиты сапоги с брезентовыми голенищами и однообразная камуфлированная из-за плохого прокраса зеленой ткани форма. Гимнастерка и штаны с двойными накладками на коленях и заду. Вместо принятых здесь плащей в форме прямоугольного куска шерстяной ткани из брезента были пошиты настоящие плащ-накидки, как у сотрудников полиции.

Гончарную мастерскую под баню переделать не удалось. Там купленные Франси на рынке рабов гончара день и ночь лепили и обжигали большие десятилитровые кувшины для масла под будущий урожай. Как понял Антон, их нужно было немерено, и продавались они вместе с маслом. На хозяйственном дворе вовсю шла постройка дома для слуг. Помещения для женатых и помещения для холостых. Сапожник, взятый им из города, пожелал остаться в замке, и Антон по появившейся у него тут привычке женил его на Мирте, племяннице старой Илди. Свою служанку Раду после случая с кикиморой он согревать постель больше не звал. Не мог преодолеть того отвращения, которое он испытал к кикиморе, когда она была в образе Рады. И это отвращение передалось на молодую женщину. Но как служанка она была бесконечно преданна и добросовестна. У него всегда было чистое белье, выглаженная одежда. Таз с водой неизменно ждал его по утрам, после занятий и перед сном. Она подстригала ему бороду и волосы. Рассказывала обо всем, что происходило в замке за прошедший день, и пересказывала главные события в деревне.

По возвращению с болота Антон почувствовал, что может быстрее и лучше пользоваться возможностью крестика. Если раньше он мог лишь излечить неглубокие раны и ссадины и снять усталость, то теперь он все лучше и лучше понимал, как с ним взаимодействовать. Он мог перекачать силу в руку и несколько минут без устали отбивать атаки Сильтака, чем сильно его удивлял, и тот навешивал ему на руки мешки все тяжелее и тяжелее. Антон научился даже ставить невидимый щит, который отклонял меч гладиатора правда, на мгновение, и тот недоуменно смотрел, как его меч неожиданно пролетал мимо Антона.

В какой-то момент Антон стал предугадывать, куда будет бить Сильтак, до того, как тот ударит. Эти знания приходили к нему как бы изнутри, и он, экспериментируя, вместо того чтобы отбить удар поворотом кисти, просто уклонялся, пропускал меч под мышкой, хватал руку с мечом и, сближаясь, делал заднюю подножку. В конце концов, Сильтак решил, что с мечом Антон уже освоился в достаточной степени.