Чудеса в ассортименте - [73]

Лаужер-он был строен. Весь облик вплоть до деталей наряда производил на окружающих именно то впечатление, которое послу и требовалось. Роскошный и дорогой камзол смотрелся на нем строго, подчеркивая стать и хорошее телосложение. А щедрая отделка из серебра выгодно оттеняла очень светлые – пепельные – волосы. Они доходили до плеч, обрамляя холодное красивое лицо даже на первый взгляд властного человека. Вивьен не могла видеть ауру магии, так называемый «плащ бога», но обычный плащ на его плечах был. Причем он воспринимался как воплощение божественной силы, хотя никаких сомнений в материальности этого предмета гардероба не возникало. Эрни правильно сказал – что-то демоническое было в мужчине. Этот взгляд, жесткость, яростная целеустремленность даже портили внешнюю красоту. Кровь бога воинской удачи и силы полностью проявила себя в этом человеке.

Вивьен всегда боялась красивых мужчин, Ренс и Эрни не в счет. Ей казалось, что у подобной внешности только одно предназначение – ломать жизни. Сейчас она осознала, что до этого она даже не понимала, чего на самом деле стоит бояться.

Лаужер-он Маядскальский остановился, не доходя несколько ступеней до конца лестницы. Оглядел Вивьен, потом махнул своим людям, и они весьма быстро исчезли. Девушка во все глаза смотрела на посла.

– При встречах с особами королевской крови следует сделать реверанс и склонить голову, – прозвучали его первые слова.

«Ах да, точно!» – подумала ремесленница. Потом спохватилась: почему это она должна проявлять почтительность, если с ней поступили совсем иначе?

– Я бы так и сделала, – справляясь с собственной натурой, не умеющей говорить дерзости, заявила девушка, – если бы встретилась с вами добровольно.

Казалось, это позабавило мужчину.

– Вас что-то не устраивает, манихинге Леру? – Он приподнял светлую бровь. Кожа у принца была смуглая, как и у всех представителей его рода. Рука в перчатке лежала на перилах. Мужчина стоял очень прямо, расправив плечи, хотя вряд ли сам осознавал это.

Вивьен тоже постаралась выглядеть достойно. Хоть ее и заставляли поднимать глаза. А это значит, и подбородок тоже. Как ни крути, вызов получается.

– Многое. Хотя бы то, что ваши люди прервали мою рабочую поездку, не слушая возражений, доставили сюда насильно. Да, вы принц, но принц не нашей страны, вы не имеете права так поступать с подданными Эльмигерна!

– Меня всегда мало волновали чужие права, манихинге Леру. – Голос у мужчины был под стать ему. Красивый и наводящий ужас.

«Будь проклят Форев с его блудливостью! – мысленно прорычала Вивьен. – Потомки богов не должны жить среди людей! Это просто противоестественно. И несправедливо!»

– Поэтому прошу не утомлять меня разговорами о них. Вас доставили сюда по моему распоряжению и не выпустят, пока я того не пожелаю. Я достаточно ясно выразил свою мысль?

Что на такое ответить? Эти слова отобрали у Вивьен любую иллюзию того, что ее тут хоть сколько-нибудь уважают, что ее права – это не пустой звук, что все решает не только сила.

Сейчас она не нашлась с ответом, лишь ненавидящим взглядом сверлила собеседника.

– Отлично, – немного полюбовавшись на эту картину, кивнул Лаужер-он. – Полагаю, вы догадываетесь, что заставило меня заняться подобными вещами. Если вы вдруг сомневаетесь, то объясню. Вот уже скоро четыре года как мои люди ищут по всему миру пропавшую священную реликвию нашей страны. Я говорю, как вы, несомненно, понимаете, о портрете основательницы Форевии и моей прародительницы Идореллы Маядскальской. Все эти поиски были безрезультатными, пока один из моих лучших дознавателей не вышел на воздушного разбойника, скрывающегося под именем Барентона Крауса. Однако тот пропадает, а Ронета Доуского убивают. Но в этот раз ниточки не все оборваны. Их осталось предостаточно. И вот что я скажу вам, манихинге Леру: чем глубже я вникаю в это дело, тем больше понимаю, что все в нем вертится вокруг вас.

– Так только кажется, – покачала головой девушка. – Я не знаю, где этот портрет. Более того, я его в глаза не видела. Я всего лишь, сама того не зная, сделала основу под заклинание, которое укрыло этот портрет. И ничего более. Думаю, проживи Пол… в смысле Ронет Доуский дольше, он бы сам это выяснил и не появлялся больше в моем поле зрения.

Лаужер-он спустился на пару ступеней и оказался на одном уровне с Вивьен, хотя ей по-прежнему приходилось задирать голову, чтобы смотреть ему в лицо. Хорошо хоть он стоял не слишком близко.

– Мне кажется, вы преуменьшаете свое участие в этом деле. Или, что менее вероятно, сами не осознаете чего-то. В любом случае, мне надоело ждать. Вы найдете для меня картину. Уверен, вы знаете как. Или можете узнать. И когда это произойдет, я хочу, чтобы вы были здесь и тут же передали эту информацию мне.

– Во-первых, я действительно не знаю, где этот ваш портрет, – разозлилась Вивьен. – А во-вторых… – Она на миг стиснула зубы и выпалила: – Во-вторых, зачем мне вам помогать? Я уверена, вы ведете какую-то игру! И кто знает, если я даже найду для вас картину, не окажусь ли участницей какого-нибудь заговора, который вы преподнесете как повод к войне?!