Чудеса и кошмары - [36]

— Возможно, я могу понять, — попробовала наладить ситуацию Аврора, — я конечно знаю этот язык, но сердитесь на меня пожалуйста за это. Я в нашей то стране не во всех провинциях побывала, что уж говорить о Толероне. Мне кажется, что мир между нашим государством и этой страной вполне возможен. Ведь на, то есть две причины: во-первых, оба государства нуждаются в торговле друг с другом, а во-вторых, когда нет взаимной вражды и обстановка спокойная жители этих государств имеют возможность жить спокойно без волнения о завтрашнем дне.

— Я не знаю, я не являюсь императором, а потому не имею определённого мнения на этот счёт. Однако одно я знаю точно. Будь я достаточно сильна я бы их генерала утопила в солёной воде собственными руками за то, что двадцать лет назад на этой войне погибли мои родители, — прорычала служанка с бешеными глазами, едва сдерживая гнев.

— Что ж, я поняла вас. Я ещё раз прошу прощения за то, что произнесла фразу на запретном языке. Я просто не знала, что у вас такая злоба на эту страну.

— Почему ты считаешь, что только у меня? Многие жители нашей страны ненавидят Толерон и не признают его господство. Так почему я должна ещё мечтать о мире с этой гадкой страной?

— Конечно, — решила завершить разговор Аврора, — что ж, я пойду.

Аврора решила отложить вопрос проникновения в сад на потом и отправилась в зал для гостей посидеть у камина и расслабиться.

С момента начала этой истории прошло уже пять дней. Аглая Митрофановна по утру сидела на работе и составляла отчёты волей-неволей размышляя о судьбе своей коллеги. Она обдумывала в основном вопрос: «Почему же так случилось? Почему, как только человек попадает в неприятности он обязательно теряет все в нашем обществе?». Её действительно это мучило, потому что она осознавала, что человек попал в аварию и по идее должен получить помощь как от общества, так и от начальства организации в которой он работает, а вместо этого она получает указание в случае её болезни сроком более месяца попросить её написать заявление. Это просто с её точки зрения являлось бесчеловечным поступком, несмотря на то, что в современном обществе это вполне нормальная тенденция бросить человека с неполноценным здоровьем на произвол судьбы без средств к существованию.

Аглая посмотрела на часы. Время подходило к 14:00, и она решила пойти пообедать. Она вошла в небольшое кафе и села за стол, который стоял рядом с окном, ощутив некоторое напряжение, так как все ещё думала об этой проблеме. Решить в одиночку проблему целого общества она не могла, как не могла она и просто закрыть глаза на неё. Размышления её не останавливались. Она посмотрела в окно на улицу, по которой продолжали радостно идти прохожие. Ей стало не по себе от осознания того, что она одна из немногих, кто это понимает, а остальным на это наплевать. Общая картина общества в её глазах на тот момент вырисовывалась с небольшим отличием от животного мира. Разница между общественным устройством людей и животных была ею выявлена в следующей формулировке: как в природе больные животные и звери отправляются подальше от своей стаи умирать в одиночку, так и в собственном обществе она это увидела в ситуации Авроры, попавшей в аварию. Все, кроме её семьи, уже были морально готовы её бросать подобным образом, несмотря на то, что она знала о том, что её травмы были не столь серьёзны. Аглаю коробило это осознание и она чувствовала из-за этой сильной неуверенности как у неё из-под ног и стула, на котором в тот момент она сидела, уходила Земля. К ней подошла официантка и она заказала латте и картошку с сэндвичем, слегка успокоившись и начала есть, поменяв тему своих размышлений.

Аглая верила, что надежда, подкреплённая твердым словом, может изменить даже самые плачевные обстоятельства и решила поговорить с Аделаидой Викторовной, чтобы попытаться убедить её не увольнять Аврору, идя при этом наперекор общественной тенденции. Она сказала негромко:

— У меня получится! У меня обязательно получится это сделать, — сказав это она набрала номер. Аделаида Викторовна тут же взяла трубку. Она уже вернулась к тому моменту с командировки, но была на выезде в другую организацию, где проводила переговоры относительно дальнейшего сотрудничества.

— Алло, я вас слушаю, — раздался голос Аделаиды из динамика мобильного.

— Алло, здравствуйте, Аделаида Викторовна. Это Аглая беспокоит. Не могли бы вы уделить мне немного времени?

— Конечно. Вы успели оформить ежедневную отчётность?

— Да, но я звоню не по этому вопросу. Я на счёт вашего решения относительно Авроры. Я понимаю, что это не моё дело и что решение ваше у меня нет права оспорить, но не могли бы вы подумать об этом ещё? Ведь её не стоит так сгоряча увольнять из-за какого-то сотрясения. Она хороший сотрудник и ещё долго у вас проработает. Ведь проще дождаться выхода старого сотрудника с больничного, чем искать нового и неопытного, — Аглая произнесла все это спокойным официальным тоном, стараясь не разозлить начальницу.

— Я удивлена, что вы решились на это, — сказала Аделаида холодным тоном, — вы решились за неё заступиться по вашей душевной доброте или потому что вы не хотите работать за двоих? Лень — это знаете тяжёлый порок. Вам необходимо все-таки понять, что я своё решение менять не буду. Она уже получила травму, а значит будет постоянно уходить на больничные и мне, как её руководителю, это не выгодно. Я всего лишь поступаю в соответствии с интересами фирмы.