Чудеса Христовы - [25]

«Где вы положили его? – Пойди и посмотри. Иисус сталкивается со смертью лицом к лицу, Он приходит именно затем, чтобы ее увидеть. Иисус прослезился, или, точнее, пролил слезы, потому что глагол, использованный здесь, – иной, чем при описании плача Марии. Христос, в отличие от нее, плачет не от печали, Он потрясен до глубины существа: через смерть Лазаря Он, Жизнь, встречается со смертью, в какой-то степени — Своей Собственной смертью. Его человеческая природа напряжена и как бы «расширена» до предела; то, что происходит в Нем, почти невыносимо для человека, даже Совершенного: Он перед лицом тайны смерти. Иудеям уже известна Его власть над болезнью, но не над смертью, и поэтому, «скорбя внутренно», Он вступает на путь, ведущий ко гробу, – путь Лазаря, но каким-то образом и Свой Собственный» (свящ. П. Дюмулен).

Иисус не вскричал, как плакальщики, Он плакал беззвучно, скорбя оттого, что смерть царствует в мире.

Подойдя к пещере, заваленной камнем, «Иисус говорит: отнимите камень. Сестра умершего, Марфа, говорит Ему: Господи! уже смердит; ибо четыре дня, как он во гробе. Иисус говорит ей: не сказал ли Я тебе, что, если будешь веровать, увидишь славу Божию? Итак отняли камень от пещеры, где лежал умерший. Иисус же возвел очи к небу и сказал: Отче! благодарю Тебя, что Ты услышал Меня. Я и знал, что Ты всегда услышишь Меня; но сказал сие для народа, здесь стоящего, чтобы поверили, что Ты послал Меня. Сказав это, Он воззвал громким голосом: Лазарь! иди вон».

Христос молится, как бы утверждая этим, что Он связан с Отцом: Он от Отца и творит волю не Свою, но волю Отца Небесного.

Однако не молитва Отцу воскрешает Лазаря, эту молитву Христос творит «для народа». Лазарь воскресает по воле и по зову Самого Христа!

…На многих древних иконах изображены сестры Лазаря, зажимающие нос от запаха тления. Но Иисус не зажимает нос. Он восклицает: Лазарь! иди вон!

И очевидцы, услышав эти властные слова, не могли не вспомнить с изумлением, что когда-то раньше Христос обещал: «наступает время, в которое все, находящиеся во гробах, услышат глас Сына Божия» (Ин. 5, 28)… Блаженный Августин как-то заметил, что, если бы Христос не прибавил имени Лазарь, в этот миг из своих могил вышли бы все умершие…

«И вышел умерший, обвитый по рукам и ногам погребальными пеленами, и лице его обвязано было платком. Иисус говорит им: развяжите его, пусть идет».

На православных иконах Лазарь обвит пеленами, словно мумия. На самом деле евреи так не хоронили. Так хоронили своих умерших египтяне. Лазарь был связан несколькими лентами – руки, ноги, лицо…

Обратим внимание на одну деталь. Евангелист намеренно акцентирует наше внимание на том, что воскрешенный обвязан погребальными пеленами.

Он связан! Был повит пеленами и связан лентами и умерший и погребенный в пещере Иисус. Но когда Он воскреснет, Он пройдет сквозь повязки. Эти белеющие во тьме гроба пелены будут замечены и запечатлены в памяти, о них расскажут Евангелия.

Лазарь обвязан пеленами. Он пока еще пленник этого мира. Воскресший Христос – воскресает в преображенном человечестве. Он свободен от этого мира. Как верно замечает священник Г. Чистяков, воскрешение Лазаря – возвращение к прежней жизни. Лазарь доживет отмеренный ему остаток лет и умрет. «Воскресение Иисуса – не шаг вперед, к прежней жизни, а шаг вперед, к новой, еще не изведанной и во многом непонятной для читателя жизни».

Что произошло? Произошло самое настоящее, подлинное чудо. «Ибо не от трудной болезни восставляется кто-либо и не при последнем находящийся дыхании возводится к жизни, не девица только что умершая оживотворяется, не юноша, сопровождаемый в могилу, снова отрешается от одра, но муж преклонных лет, мертвый, уже смердящий, отекший, предавшийся тлению» (св. Григорий Нисский).

Итак, чудо. Но, как уже говорилось, у Евангелистов, и особенно у Иоанна, чудо – не эффектная демонстрация Божественного всемогущества, а, прежде всего, – знак, знамение.

Говоря о событии воскрешения Лазаря, нужно увидеть больше, нежели возвращение к жизни покойника.

Во-первых, весь рассказ о Лазаре насыщен темой смертной угрозы. Смерть Лазаря, смертельная опасность, грозящая от иудеев Иисусу, готовность Фомы умереть вместе с Учителем (11, 16). И на этом фоне разворачивается учение о Воскресении и Жизни в диалоге Марфы и Христа. Христос – начало жизни для всякого человека, все равно – живого, или умершего. Христос – есть Сама Жизнь.

Далее: рассказ о Лазаре, несомненно, параллелен рассказу о смерти Самого Христа. Камень, которым закрыт вход в могилу, погребальные повязки… «Эти подробности, – пишет еп. Кассиан (Безобразов), – врезаются в память читателя, который усматривает некий параллелизм между погребением Лазаря и погребением Христовым. Трудно думать, чтобы этот параллелизм был случайным».

Этот рассказ помещается перед повествованием о страданиях и смерти Христовой, чтобы показать – смерть не одолеет Иисуса!

Он расторгнет узы смерти так же легко, как сделал это в случае с Лазарем. Победа над смертью… Она была одержана в случае с Лазарем, в случае с Самим Господом Иисусом, она будет силою Христовой осуществлена для нас!