Чудес не бывает - [8]

На самом деле разница между управлением и менеджментом огромная. При политической форме «управления», человек у власти считает себя хозяином страны. Государственный служащий для него всего лишь функция. В политической системе «управления» государственные служащие в свою очередь правят народом. Но политика в форме менеджмента в корне отличается от этой. В ней стараются работать в первую очередь для автономного региона или государства, чтобы вернуть прибыль клиенту, которым является народ.

Я уже собрался ехать учиться за рубеж, чтобы на месте узнать о новой перспективной политике, когда со мной связался один из представителей правящей партии. Он предложил мне выйти на региональные выборы кандидатом от Демократической Либеральной Партии. На что я ему сказал.

— Я не собираюсь прямо сейчас участвовать в политической деятельности. Если я буду участвовать в выборах, то мне придется столкнуться с партией, которую создал президент Чонг. Получится не очень хорошо, если народ узнает о моем столкновении с Чонгом через СМИ. Взрослые люди так себя не ведут.

После этого разговора все стихло. Но через некоторое время в 6 часов утра ко мне позвонил представитель этой партии, и мы договорились о встрече.

— Господин Ли, вы сказали, что не можете участвовать в региональных выборах из-за Народной партии, тогда примите участие как кандидат от нашей партии в общегосударственных выборах. Вы ведь человек, у которого есть большой опыт. Если вы планируете работать дальше в политике, то вы должны быть именно в нашей партии. Поскольку на общегосударственном уровне у нас нет ни одного профессионального менеджера, вы нам просто необходимы.

Начало февраля 1992 года. Передо мной опять стоял выбор, приостановить общественную деятельность на год-два, или использовать приобретенный мной опыт в компании без всякого перерыва. Что бы я ни делал, мои главные принципы никогда не меняются. Я пришел к мысли, что и в правящей партии я смогу, не противореча себе, осуществить желаемое. Для этого подходила не оппозиционная, а именно правящая партия.

Самыми первыми, кто столкнулся и ощутил глобализацию на себе, были именно бизнесмены. Я решил, что в политике, которая тогда являлась управлением, я смогу сыграть свою роль.

Наши компании выросли и сегодня конкурируют со всеми мировыми корпорациями. А в политике до сих пор продолжается борьба за власть, как «драка лягушек, которые не видят ничего, дальше своего болота». Именно гражданский долг и огромное желание сократить этот разрыв, используя свой опыт и знания, полученные в компании, предопределили мой выбор.

В марте 1992 года я был избран депутатом Национальной Ассамблеи от Демократической Либеральной Партии, на тот момент правящей, и начал двигаться к новой цели.

Мои учителя — это бедность и Мать

Первые воспоминания о родине — это сплошная нищета на рынке в Пхоанге. Бедность для нашей семьи была, словно устрица, прилипшая к ракушке, и так было на протяжении долгого времени, пока мне не исполнилось двадцать лет.

Примеры отца

Ноябрь 1945 года после освобождения Кореи. Наконец наша семья из восьми человек собрала свои пожитки в Осаке, чтобы возвращаться на родину. Отец, мать, старшая сестра Кви Сун, старший брат Санг Ын, второй брат Санг Дык, вторая сестра Кви Э, я и младшая сестренка Кви Бун — все поднялись в порту Симоносеки на пассажирское судно, которое отправлялось в Пусан. Мы взяли с собой все, что с таким трудом нажили в Японии, на земле вечных унижений и тоски, — немного денег, поношенную одежду, принадлежности первой необходимости. Это было всего наше жалкое имущество.

На корабле людей было больше, чем положено: все теснились, мучились от качки, но все-таки пребывали в радостном возбуждении. Это был путь возвращения на родину, о которой все так тосковали. И самое главное было то, что мы не пропали на чужбине и живыми возвращались домой.

Но это судно, переполненное возбужденными, счастливыми корейцами, потонуло у острова Цусима. Все люди в конце концов были спасены, но их вещи и сбережения ушли на дно вместе с кораблем. И мы возвратились на родину с пустыми руками.

Мне было четыре года, когда я впервые ступил на берег Кореи. Я ничего не помню о потерпевшем крушение судне. Первые воспоминания о родине — это сплошная нищета на рынке в Поханге. Так нас, счастливчиков, оставшихся в живых, встретила родная земля. Бедность для нашей семьи была, словно устрица, прилипшая к ракушке, и так было на протяжении многих лет, пока мне не исполнилось двадцать лет.

Отец мой (Ли Чунг У) родился как младшим из трех сыновей в семье крестьянина в деревне Доксонг города Хынгхе в 12 км к северу от центрального города Поханг провинции Кенгсангбукдо. Небольшой кусок земли перешел в наследство двум старшим братьям, а отец уже в молодости уехал из родных мест и странствовал. Его судьба была такой же, как и у множества молодых людей, потерявших родину в период японской колонизации. Во время своих странствий отец научился уходу за скотом, коровами, свиньями, — этим и подрабатывал.

В конце концов, в поисках заработка, отец с друзьями отправился в Японию, где, недалеко от Осаки, он нанялся работать на ферму. Он работал пастухом: смотрел за скотом, вставал на рассвете и доил коров, заготавливал корм. Понятно, что жизнь отца в Японии была намного тяжелей и сложней, чем если бы он работал на родной земле, но он терпел, продолжая работать. И смог накопить какие-то деньги.