Чудачка из Железки - [45]

— Папе не долго осталось жить. У него запущенное онкологическое заболевание, о котором он узнал ещё при жизни с тобой.

Мама с удивлением посмотрела на меня и поинтересовалась:

— Почему же он не сказал мне об этом?

— Прости, мам, что говорю тебе это. Он хотел дожить свой век с Раисой Андреевной и умереть у неё на руках.

Мама заплакала:

— Какой же он трус! Почему не ушёл к ней в молодости? Возможно, и я ещё смогла бы с кем-нибудь создать другую семью! Теперь я никому не нужна, и Раисе он достался ненадолго. Где он сейчас?

— Дома у Раисы Андреевны. От него уже одна тень осталась. Тебе не хочется с ним попрощаться и простить его.

— Не знаю, — резко произнесла она и ушла в другую комнату.

До утра она из неё не выходила. Утром встала с опухшими глазами, собралась и пошла на работу. Немного погодя позвонила Раиса Андреевна, она плакала.

— Жанночка, крепись, — сдавленным голосом произнесла она, — папа умер, приезжай.

Всё оборвалось у меня внутри. Я опустилась на диван, и какое-то время сидела в ступоре. Потом стала рыдать от горя, бессилия, потери родного человека. Я так любила своего отца.

Когда я приехала к Раисе Андреевне, там уже был Дмитрий. Он активно занимался организацией похорон. Увидев меня, спросил:

— Ты кто такая?

— Дочь Сергея Фёдоровича.

— Смелая деваха, я запомнил тебя. Ты у Маринки находилась, когда я свой товар забирал.

Подошла Раиса Андреевна.

— Жанна, отец дал добро на приход твоей мамы. Жаль, что не успел пообщаться с ней. Если она хочет, пусть приходит на похороны.

Вечером я отправилась домой. Когда мама пришла с работы, то по моему заплаканному виду догадалась, что папы больше нет. Села рядышком и «заскулила» тонким голоском, как раненная собака.

— Пойдёшь на похороны?

— Пойду. Жаль, что не успела с ним попрощаться. Я хотела рассказать ему перед смертью о том, что тебя родила Раиса. Пусть бы он почувствовал вас с ней единой семьёй. Но ему уже не суждено узнать правду.

— Не переживай. Кто знает, как он перенёс бы это известие в его состоянии.

Мама ушла в комнату, вернулась и протянула мне пачку денег.

— Передай Раисе, ей сейчас нелегко, и понадобится много денег. Похороны в Москве обходятся дорого.

Папу похоронили. На кладбище мои матери стояли рядом и одинаково оплакивали его.

Спустя несколько дней после похорон, мама попросила у меня телефон Раисы Андреевны и тут же позвонила ей.

— Раиса, давай съездим втроём с Жанной на кладбище, посетим могилу Сергея. Мне необходимо тебе что-то там сказать.

Они договорились о дне поездки туда. Я уже догадалась, о чём мама собралась рассказать Раисе Андреевне.

— Ты хочешь поведать ей, что меня родила она? — спросила я.

— Да.

— Не боишься, что она может обратиться в суд? Не спрашиваешь, хочу ли я этого.

— В суд она не подаст. А ты, я думаю, не будешь возражать. Пойми, ведь век человека не долог. Не хочу, чтобы и она не успела узнать, что ты на самом деле её дочь. Мне необходимо снять грех со своей души. Когда я тебя забирала из роддома, думала, что спасаю тебя от сиротства, а оно видишь, как получилось? Раиса одумалась и вернулась в роддом за тобой, а ей сообщили, что ты умерла. Ведь она всю жизнь, наверное, винила себя в смерти своего ребёнка и оплакивала его, как тихо оплакиваю я смерть своей девочки.

В назначенный день мы встретились с Раисой Андреевной у ворот кладбища. Долго искали могилу отца. Когда нашли, положили на неё живые цветы, постояли немного, и Раиса спросила, обращаясь к моей матери:

— Ты решилась рассказать мне, что Жанна моя дочь?

Мама посмотрела на меня, посчитав, что я рассказала ей правду.

— Жанна здесь не причём, — спокойно произнесла Раиса Андреевна, заметив её взгляд, — я хорошо рассмотрела её, когда она навещала отца у меня в квартире. У нас слишком много одинакового. Посмотри на форму наших ушей, таких ни у кого нет. Только у нас с ней. Пальцы рук одинаково кривые.

Мама перебила её:

— Не надо больше никаких сравнений. Я действительно решила рассказать правду о рождении Жанны у могилы её отца. Я собиралась это сделать при его жизни, узнав об его болезни за день до смерти, но не успела. Рая, не заставляй меня оправдываться. Забирая Жанну из роддома, я считала, что спасаю её от сиротства. Я же не знала, что ты передумала отказываться от дочери, и за ней возвращалась. Поверь, мне было нелегко решиться взять на воспитание дочь соперницы. Тогда я уговорила себя, что ребёнок при живом отце не должен оставаться круглой сиротой. Да она и любила его больше, чем меня, словно чувствовала, кто из родителей ей родной.

Раиса подошла ко мне, обняла за плечи и спросила:

— Ну, и как мы теперь будем тебя делить?

— Можете поперёк, можете вдоль, — грустно отшутилась я. — Главное — не ссорьтесь. Я вас обеих буду любить, к обеим буду ходить в гости и приглашать в гости к себе. Годится?

— Годится, — поочередно произнесли мои матери.

— Слышишь, Сергей, — произнесла Раиса, глядя на могилу, — я нашла свою девочку. Жанна — наша с тобой дочка.

Мы отправились в обратный путь.

— Мама, ты забыла положить на могилу отца цветы, произнесла я, заметив их в её руке.

— Я положила часть цветов, — ответила она. — Это цветы для другого человечка. Давайте свернём сюда.