Чудачка из Железки - [31]

В квартире было чисто, уютно. В нашей с Верой комнате стояли цветы. Мы поставили перед шкафом сумку, дождались, когда Олег занесёт вторую, закрыли в комнате дверь, и Вера довольно вздохнула:

— Похоже, мне удалось немного перевоспитать Антона. Порядок в квартире навёл, цветы поставил.

— Когда это ты успела его перевоспитать?

— Эх, подруга, ничего-то ты не знаешь! Я же ещё долго торчала в этом городе. Навещала наших «мальчиков» в больнице. Вот Антон и проникся чувствами ко мне. Правда я не сразу на них ответила. Всё не могла простить ему, лодырю, его подлое поведение в период совместного проживания здесь. А потом и в Москве его стала навещать в больнице. Так и прикипели друг к другу.

— Тогда зачем ты капризничаешь и отказываешься здесь жить? — удивилась я, хотя и сама повела себя также.

— Не поверишь, Жанна, боюсь, что воспоминания об отношениях с ним в этой квартире разрушат мои и без того хрупкие чувства к нему.

Я испытывала то же самое. Поэтому спросила:

— А сейчас, когда ты увидела здесь порядок и цветы в комнате, ты всё равно переедешь жить к Лиде?

— Сейчас тем более перееду, чтобы не оказаться слишком податливой, находясь в соседней комнате. На первых порах доступ его ко мне стоит дозировать. Он ещё не искупил свою вину за своё прошлое недостойное поведение.

— Девчонки, — окликнул нас Олег, — я ваши ключи оставляю на столе, мне надо уехать по делам.

Я тут же набрала номер Ани и спросила, может ли она сейчас заехать за нашими вещами.

— Легко! Я как раз на машине езжу по делам фирмы.

Вера вырвала из блокнота листок, написала ребятам записку о том, что мы съезжаем с квартиры, и положила её на стол рядом с нашими ключами. Мы захлопнули дверь и спустились с сумками вниз, ожидать Аню. Встретились мы с ней, как родные сёстры, давно не видевшиеся. Она отвезла нас к себе домой. На работу возвращаться не стала, не было желания. Вечером к нам присоединилась Лида, здорово похорошевшая. Как потом выяснилось, причиной этому послужил завязавшийся роман с одним юристом — её бывшим одноклассником.

За чаем, девчонки рассказали нам о том, что отравительницы наших ребят были отпущены под подписку о невыезде до решения суда. Что суд над ними состоится на этой неделе. Оказывается, что на наши с Верой имена пришли повестки, явится в суд в качестве свидетелей, не на наш домашний адрес, а на адрес их офиса. И исполнительный директор распорядился, чтобы Лида эти повестки приняла и расписалась за их получение.

— Так вот, зачем нас сюда откомандировали! — вспылила Вера. — Почему нельзя было это сказать честно и прямо? Да и о чём мы можем свидетельствовать в суде? Мы просто услышали разговор девчонок в ресторане, высказали своё предположение, что, возможно, они и являются отравительницами ребят, да показали, за каким столиком они сидят.

Мы с Верой были благодарны Ане и Лиде за то, что приютили нас у себя и сообщили нам о повестках в суд. Теперь в мою голову закралась неприятная мысль:

— А не в связи ли с судебным разбирательством Антон и Олег начали ухлёстывать за нами?

Не успела я подумать об этом, как Вера, которой не было известно о наших с Олегом отношениях, предположила:

— Мне кажется, что Антон стал оказывать мне знаки внимания ради того, чтобы я захотела свидетельствовать в суде.

— Это уж слишком, — возразила Аня, — дело-то плёвое, выеденного яйца не стоит. Ты же сама сказала, что вам в суде придётся рассказать лишь то, что вы услышали из разговора тех девчонок — отравительниц в дамской комнате ресторана, и всё! Они ведь сами во всём в милиции признались.

— Тем более не понятно, если девчонки те сами во всём признались, то зачем нужны показания Жанны и Веры?

— Ну, не скажи! Знаешь, как иногда бывает? Подозреваемый сознаётся в совершении преступления, ему дают срок, он его отбывает. А потом выясняется, что преступления того он не совершал. На него было оказано такое давление в ходе следствия, которого он не выдержал и оговорил себя. Бывает, что признание от человека добиваются обманным путём, пообещав ему стопроцентную защиту в суде или, в крайнем случае, условный срок. Суд всегда старается заслушать, как можно больше, показаний свидетелей. А вдруг девчонки из ресторана ни в чём не сознавались, а полиция с ваших слов записала показания и подсунула им, пьяным, на подпись. Кстати, они однажды приходили в офис, спрашивали Олега и Антона. В то время ребята уже вернулись в Москву.

Тут я услышала звонок своего мобильного телефона. Это была Елена Николаевна.

— Жанна, что за самодеятельность? Почему вы с Верой не захотели остаться жить в съёмной квартире?

— Елена Николаевна, мы ещё в первый наш приезд выказали своё нежелание проживать с ребятами вместе, — пошла я в атаку. — Нас же вновь решили поселить с ними!

— А разве в ваших отношениях с Олегом не произошли позитивные изменения?

— Как бы не изменились наши отношения, вы всё равно должны были спросить нашего с Верой согласия на проживание с ребятами в одной квартире. Почему вы так возмущаетесь? Разве у нас нет права жить там, где захочется?

— Нет, такого права вас никто не лишал, — уже более спокойным голосом произнесла главный бухгалтер, — только отказываться от проживания в квартире надо было раньше. Мы поселили бы вас в гостинице.