Чучело человека - [25]

На рынке суетно шумели ряды. Самыми крикливыми — «по праву рождения» — оказались клубничные. Липка приценился к ягоде, отметив про себя, что разнообразием если и пахнет, то исключительно в классификации свежести — отнюдь не в ассортименте: прилавки заполняла ягода всех естественных состояний. Прежде чем остановиться, Липка поинтересовался, где торгуют ягодой с участка губернатора. Этого никто не знал, а кое-кто даже покрутил пальцем у виска. Плюнув, Липка купил первой попавшейся и пошел с рынка. У ворот две молодые торговки вполголоса судачили о Вращалове. Одна уверяла, что тот пользуется париком, другая, ссылаясь на некое деревенское соседство, что у губернатора — «вот те крест!» — шевелюра своя. Спор, впрочем, продолжался недолго и обе сошлись на том, что губернатор — хомяк. Липка улыбнулся и продолжил путь, уже не услышав, как первая припомнила большие уши, а вторая, соглашаясь с подругой, весьма доверительно раскрыла «тайну», согласно которой Вращалов для солидности закладывает за щеки орешки. «Как Марлон Брандо в «Крестном отце», — сказала она, демонстрируя известный ей одной некий секретный смысл.

* * *

Коричневый господин вышел из реки, плавками обнаруживая приверженность полосатому, обернулся халатом и погрузился в шезлонг, — Рукавову принадлежала та четверть западного городского пляжа, где располагалась его холостяцкая усадьба. Над усадьбой — оба, естественно, полосатые — развивались французский и российский флаги. В том, что Рукавов отдавал предметам предпочтение прежде всего по полосатости не было ничего удивительного, — жизнь завсегда состоит из противоположностей, и смена полос — напоминание того, что она не закончилась, что течет, лишь меняя самою себя в рамках контрастирующих оттенков. Тезис этот Рукавов уяснил давно, а окончательно утвердился в разделочном трюме теплохода «Марсель», где несмотря ни на что выжил, брошенный партнерами умирать среди зловонных селедочных голов. С пулей в шее — вот он, шрам под скулой! — тогда он сказал себе, что все меняется на свою противоположность, что лишь нужно поверить… И выкарабкался; и теперь ни за что не уступит; и не сдаст эту затянувшуюся белую полосу.

Вчера Рукавову сообщили, что умер сын премьера Судано-Замбезийской подобласти. Парень, находясь на учебе в Москве, погиб в автомобильной катастрофе. Люди из окружения премьера еще не донесли отцу трагическое известие, и Рукавов велел международному отделу приступить к переговорам на предмет оказания «восстановительных» услуг, одновременно с этим начав поиск нужных людей: чернокожих актеров, переводчиков, фотохудожников.

«Восстановление» не есть реальное и взаправдашнее воссоздание покойного, но единственно коммерческое воспроизведение правдоподобия — заказчики должны были четко это понимать. Мертвеца оживить не получится никому. Даже Богу удалось это «всего один лишь только раз», и он тут же призвал воскресшего к себе. Нет, разумеется, Рукавов непритворно желал бы оживить и всех клиентов скопом, и каждого из них в отдельности — это добавило бы прибыли — но как? Где та сила, что будучи оседланной, превратит Рукавова… Страшно подумать, в кого она его превратит. Только понятно, что Бог конкуренции не потерпит… И еще, не нужно Рукавову этих высот, пусть все течет, как прежде. Не для того он в муках нечеловеческих получил трудный свой жизненный опыт, чтобы вот так взять и по-деревенски подставиться самому Б. Вот именно!

Альтернативой воскрешению могло в какой-то мере стать продление жизни. Но соответствующими технологиями человечество все еще не обладает, а значит, не обладают ими и в «VOSSTANOVLENIE Ltd». Отдельно взятые случаи кавказского долголетия в счет, конечно же, не принимаются. Рукавов знал, что над вопросами долголетия билось не одно поколение головастых ученых, что битва перманентно то усиливалась, то сходила на нет, что сильнейшие на этом фронте сражения происходили в конце сороковых — начале пятидесятых, когда группа подневольных профессоров, пытаясь продлить дни первого лица, смогла настолько продвинуться в рассматриваемом предмете, что сделала весьма и весьма существенные открытия. Кто знает, по причине ли того, что дальше открытий ученые не ушли, по причине ли отказа первого лица от продолжения эксперимента, а может, дабы навеки засекретить провальный Проект, многие ученые были уничтожены. Те редкие из них, кто остался жив, хранили молчание до последних дней, и вряд ли кто-то из них принимал участие в не менее корявом возрождении Проекта уже спустя много лет, — возрождении Проекта, после которого работы были свернуты окончательно и, как поговаривали в осведомленных кругах, не без вмешательства провидения. Разговорам о том, что эксперимент все же принес плоды, Рукавов верил охотно, — от всякого камня идут по воде круги, — готов был поверить, что ученые мужи вывели-таки секрет долголетия, в конце концов, и долгожители рано или поздно умирают, в этом для «VOSSTANOVLENIE Ltd» нет абсолютно никакой конкурентной опасности, ибо клиенты будут всегда… и много; не мог единственно поверить в то, что результатом пяти- или десятилетней давности реставрации Проекта, от лабораторий которого на окраине города нынче оставалась лишь пара строений, занятых известной сельскохозяйственной культурой, могло стать реальное воссоздание человека. Человека преставившегося — подумать только! — полвека назад. Это была бы даже не сенсация, а коммерческая атомная бомба, взорванная у Рукавова под носом… Но ничего определенного не выявлялось, и мсье Волан, подставляя лицо полуденному солнцу, благоразумно рассуждал, что все это враки, что не было никакого рыжеволосого мальчика и что в обозримом будущем никакая конкуренция не омрачит налаженный бизнес, ибо Б против нелицензированного и несанкционированного воскрешения, Б против. Поверить в воссоздание Рукавов не мог, но распоряжение службе безопасности рыть в нужном направлении всенепременно направил.